Кукушка ты последняя, вот кто ты! кричала в трубку свекровь. Дочь с ребёнком на шею кинула, как ненужных щенков! А ещё мать зовёшься…
Ирина стиснула зубы. Неделю она спала по четыре часа, тянула на себе лишние рты, брала двойные смены, а теперь ещё и оправдываться должна?
Анна Васильевна, мой «птенец» уже взрослый. Сама об этом кричала. Пусть теперь кукует. Я своё слово сказала если ума нет, пусть сама выпутывается.
Она бросила трубку. Спорить было бесполезно. Теперь для всех родных она исчадие. Терпеть эти упрёки сил не осталось.
А началось всё давно. Сама Ирина в юности осталась одна. В восемнадцать мать схоронила, в девятнадцать мужа. На руках грудная дочь.
Держись, Ирочка. Звони, если что, тогда сказала свекровь.
Но дальше слов дело не пошло.
Дочка, я бы рада, да работа, усталость, отнекивалась Анна Васильевна, когда Ирина просила посидеть с ребёнком хоть в воскресенье.
Деньгами тоже не помогала. Да и вся родня жалели, да только на словах.
Ирина вытянула всё сама. Зубами цеплялась за жизнь, но выстояла. Она-то знала, каково это одной поднимать дитя.
Потому, когда у дочери Кати в шестнадцать завелся парень, Ирина насторожилась. В школе Витьку знали как отпетого: девчонок дёргал, с подозрительной компанией водился, а по слухам, и запретное уже пробовал.
Сперва Ирина уговаривала дочь мол, парни есть и получше. Но та и слышать не хотела.
Ты ничего не понимаешь! Я его люблю! рыдала Катя, даже когда мать говорила тихо.
Откуда такая страсть загадка. Ухаживания Витьки сводились к пластмассовым цветам на Восьмое марта и редким прогулкам на мотоцикле. Однажды загулялись так, что Катя даже не взяла трубку. Вернулась за полночь.
Ирина, разумеется, не спала. Разразился скандал.
Ты в своём уме?! Я в милицию готова была звонить! В следующий раз и ему, и тебе всыплю! А теперь ключи на стол и в комнату. Завтра ни шагу из дома!
Катя и ухом не повела.
Не отдам! Не имеешь права меня запирать! Я взрослая, где хочу, там и буду. Попробуешь сама на тебя заявление напишу.
Ирину взорвала наглость, но она сдержалась.
Взрослой станешь в восемнадцать. А пока за тебя отвечаю я.
Тогда Ирина поняла: дочь отлично знает свои права, но об обязанностях слышать не желает. Хочет свободы, но так, чтобы за последствия отвечал кто-то другой.
Ты ужасная мать! как-то выкрикнула Катя в пылу ссоры.
«Да. Ужасная. У хорошей матери такая дочь не выросла бы…» горько подумала Ирина. Где-то она упустила воспитание. Но разве могло быть иначе, когда она вкалывала на двух работах, чтобы крыша над головой была?
Когда Катя объявила о беременности, у Ирины прибавилось седины. Дочь только в институт поступила явно не время.
Мам, я беременна…
Внутри у Ирины оборвалось, словно камень в колодец упал. Она не закричала, хотя очень хотелось. Только села и сказала как можно спокойнее:
И что собираешься делать?
Ну… Рожать, конечно.
А на что жить будете? Витька ни дня не работал. Тебе тоже будет не до учёбы.
Он устроился. На склад, уже второй месяц. У нас всё серьёзно.
Ирина видела: дочь живёт в розовых грёзах. Но сказка кончится, когда настанет черед пелёнок, кроватки и бессонных ночей.
Катя… У вас ни опыта, ни профессии, ни перспектив. Ни ты, ни он младенцев и на руках не держали. Дети это время и деньги, а у вас ни того, ни другого.
Дочь нахмурилась. Ирина подняла руку, предвидя поток возмущений.
Я не против тебя. Хочу помочь. Я сама знаю, каково это в твоём возрасте ребёнка поднимать.
Ну ты же одна была…
«Скоро и ты будешь», едва не сорвалось у Ирины, но она промолчала.
Была. Напомнить, почему? Потому что жизнь непредсказуема. Вчера муж был, сегодня нет. В тридцать справляться легче, чем в двадцать.
Катя немного притихла. Злость в глазах сменилась растерянностью.
И что теперь делать?
Даю деньги, сходи к врачу. Если надо вместе пойдём. А дальше учись. К диплому, если с Витькой будете вместе семью стройте. Нет найдёшь другого. Вся жизнь впереди. Вместе справимся.
Катя тогда согласилась, деньги взяла. Ирина даже облегчённо вздохнула: дочь одумалась.
Но к четвёртому месяцу живот стал заметен. Ирина с ужасом поняла время ушло.
Что ты натворила?! схватилась за голову.
Это моя жизнь, мне решать! огрызнулась Катя.
Пока тебе семнадцать это и моя ответственность!
Рожу уже восемнадцать будет. Так что не твоё дело.
Ирине было ясно: всё ляжет на её плечи. Но говорить с Катей словно в капкан шагнуть. Он захлопнется и не вырвешься.
Витька, кстати, к тому времени работу бросил.
Тяжело. Не моё, заявил и продолжил сидеть на шее у родителей.
Его мать с отцом отреагирова
