Бездомная беременная женщина стояла у дверей родильного отделения.
Я дежурила в ту смену, когда она появилась. Строго говоря, её никто не привёз она просто возникла у входа. Беременная, бледная, с глазами, полными боли и безмолвной мольбы.
Она сидела на скамье в коридоре, сжимая живот, едва двигаясь. У неё не было ни документов, ни вещей, даже имени для регистрации.
Коллеги перешёптывались: «Что с ней делать? Куда её отправить?» Главная акушерка лишь махнула рукой будто говоря, что некогда этим заниматься.
Я уже собиралась подойти, когда в коридор зашёл доктор Майкл Томпсон. Он замер, увидев её. Его взгляд стал тяжёлым, пустым, будто перед ним был не пациент, а призрак из прошлого.
«Кто эта женщина?» тихо спросил он, но ответа не последовало.
Врач подошёл ближе, опустился перед ней на колени и посмотрел прямо в глаза. Я заметила, как его лицо изменилось сначала растерянность, потом узнавание.
«Немедленно подготовьте ей палату», резко приказал он, даже не глядя на нас.
Его взгляд скользнул по потёртому серебряному цепочку на её шее. Затем он пробормотал:
«Боже Неужели это может быть она?»
Он поднялся и молча проводил её в свободную палату. Дверь закрылась за ними.
Мы переглянулись я никогда не видела его таким. Обычно холодный и сдержанный, но сейчас в его движениях была решимость, а во взгляде тревога.
Через несколько минут я принесла капельницу. Она сидела на кровати, а он тихо говорил с ней, почти шёпотом. Я разобрала лишь пару слов: «Значит я не успел простите»
Она отвернулась, сжимая цепочку в кулаке.
Подключая капельницу, я почувствовала напряжение в воздухе. Женщина молчала, но в её взгляде было что-то знакомое понять что я не могла.
«Ты же знаешь, теперь всё будет иначе», тихо сказал врач, и в его голосе звучала не профессиональная строгость, а личная боль.
Она кивнула, не поднимая глаз.
«Доктор, простите», не удержалась я. «Кто она?»
Он посмотрел на меня, словно взвешивая каждое слово. Потом глубоко вздохнул:
«Она моя сестра».
Я чуть не уронила капельницу.
«Но ты говорил, что никого нет»
«Я должен был так сказать», перебил он. «Мы потеряли связь больше десяти лет назад. Она исчезла»
Я не задала больше вопросов. Но, выходя из палаты, поняла: её история была куда сложнее, чем просто возвращение пропавшего родственника.