Всё утро Оля была как на иголках. Нахамила покупателю, поругалась с коллегой Людкой. Работала она в гастрономе. Хоть и училась в школе хорошо, пятёрки счастья ей не принесли.

«Ленка-то троечница была, слова связать не могла, а папаша её в институт устроил. Вот и жирует теперь. А у нас? Отец — золотые руки, да только пьёт безбожно. Всё, что зарабатывал, пропивал», — думала иногда Оля.

Мать её с двумя сёстрами трудилась в больнице санитаркой — гроши платили, а семья большая. Жили в деревне в своём доме. Сводили концы с концами с трудом.

Оля иногда делилась с Людкой, когда та была в духе, а если ссорились — могли неделю молчать. Часто прятались в подсобке, курили, жалостничали.

«Люд, мамка нас держала в ежовых рукавицах. Пока школу не закончили — ни на танцы, ни в кино. Парня заведёшь — гнала сразу. Вот и выросли мы серыми мышками, жизни не видевшие», — вздыхала Оля.

«Нет, моя-то спуску не давала», — отмахивалась Людка.

После школы сёстры разлетелись кто куда. Оле-матери помочь нечем было — выручал только огород. Держала козу, кур, дочек гоняла — терпеть не могла лентяек.

Старшая, Наташка, выучилась на швею, устроилась на фабрику, комнату в общаге дали. Приезжала, важничала:

«Живу одна, деньги трачу на себя!»

Подарков не привозила. К тридцати замуж так и не вышла.

Средняя, Иринка, в ПТУ отучилась на маляра. Там и прицепился к ней Витька — гуляка и пьяница. Замуж пришлось выйти — живот нагуляла.

«Ладно, женюсь, — буркнул Витька. — Ребёнку отец нужен».

Живут в общаге, мучается, как мать ихняя.

Младшая Оля выучилась на парикмахера, да работу не нашла — в гастроном пошла. Недовольна:

«С ног сбиваюсь, а зарплату недостачи съедают!»

Но потом свет в окошке — познакомилась с Серёгой. Парень подкачанный, весёлый. Людка позвала на день рождения:

«Парней там будет!»

Там Серёга её на танец пригласил, разговорились. Встречались недолго — расписались. Но семейная жизнь не задалась. В компании душа-п