В дневнике Ульяны:
Получила сегодня конверт на нашей скромной даче под Нижним Новгородом. Дети — Миша и Арина — рисовали мелками елочки на дорожке. Внутри — приглашение от Артема Соколова, моего бывшего. Он женится. Опять. Теперь на той самой инфлюенсерше Катерине Лужиной, чье кольцо «от Константина Боярского» стоит дороже двухкомнатной в Москве. Артем явно ждет, чтобы я оценила его новый блеск. Что ж, как же я могла отказать?
Он когда-то был другим — Артем из общаги, чертивший схемы стартапов на салфетках за чаем в «Шоколаднице». Но потом пришли деньги, скандальные светские хроники в «Тасс», и он растворился в них. Мы расстались тихо, когда выяснилось, что беременна. Он тогда подписывал грандиозный контракт с «Яндексом» и не отвечал на звонки. А на третий день увидела его в новостях — целовал журналистку на презентации. Ушла, оставив обручальное колечко на кухне ихней высокотехнологичной «берлоги». Не знал ли он? Пыталась сказать – его секретарша лишь вежливо бормотала: «Ведущий разработчик на созвоне». Вот и весь разговор.
А дети… Мои сокровища с его хитринкой в глазах. Катали коляску по Первомайскому парку, а теперь они вот — шестилетние, умницы. Выросли в тепле бабушкиных пирогов, без гламурной суеты его мира. Видела бы его, как я в слепую ночь после двух подработок пришивала Мише пуговицу на школьную форму… Но сегодня интимность закончилась.
Шел дождь на гостей у особняка в Барвихе — мрамор, хрусталь, розы в вазонах. Артем сиял в костюме от Zaitsev. Рядом Катерина — ослепительна в платье Юдашкина, но улыбка будто застыла. Увидел нас — и воздух посреди ресторана «Пушкин» стал густеть. Миша прижался к моей юбке, Арина держала букетик одуванчиков.
«Привет, Артем», — голос не дрогнул.
«Ульяна… Не ожидал», — он едва кивнул, глаз не отрывая от детей.
Катерина, сжав бокал: «Это та самая? А детки?..»
«Чужие», — выпалил он глухо.
Я шагнула ближе. «Познакомься. Твои дети. Михаил и Арина Соколовы».
Будто ветер вырвал у него дыханку. Побледнел.
«Почему умолчала?!» — прошипел.
«Не умолчала. Ты листал новости Bloomberg вместо беременной жены. Я не собиралась выпрашивать твое внимание, пока ты в царя горы играл».
Он опустился на корточки перед детьми. Миша, как взрослый, протянул руку: «Я Миша. Люблю космос и динозавров!» Арина добавила: «А я рисую балерин и на руках хожу!». «Я… ваш папа», — хрипло сказал Артем. Слеза скатилась по щеке. «Я не знал.»
«Я пришла лишь показать, что ты хотел увидеть — твой успех», — ответила я спокойно.
Он поднялся, метнул взгляд на Катерину, чье лицо застыло льдом. Режиссёр торопливо шептала о выходе под марш Мендельсона.
«Можно… Я хочу их знать. Можно?» — голос его прерывался.
«Вопрос в другом, Артём. Ты решил быть отцом лишь сейчас? Или просто пойманным?»
«Быть отцом», — ответил он без колебаний.
Свадьба не состоялась. Катерина упомянула в «Инстаграме» «расхождение ценностей».
А вечером он стоял у нашего штакетника, пока дети смеялись, ловя светлячков в вечернем саду. Я не простила ещё. Но глядела на этого человека, который впервые за десять лет казался… настоящим. Он больше не выстраивал корпоративные мозайки. Он строил куда более хрупкое. Семью.
