— Что это, Валер? — голос Тамары дрожал, будто лист на ветру. — Ты думаешь, я впущу эту… эту незнакомку в свой дом?
— Томочка, дай хоть слово сказать, — Валерий нервно мял шапку в руках. — Не суди сгоряча.
— А что тут судить? — Она ткнула пальцем в сторону девушки, застывшей у двери с потрёпанным чемоданом. — Ты приволок сюда свою пассию! После тридцати лет брака!
Девушка сжала ручки чемодана, будто пыталась раствориться в стене. Глаза — в пол.
— Она не пассия, — Валерий выдохнул. — Это Даша. Моя дочь.
Тамара остолбенела, словно её окатили ледяной водой.
— Какая дочь? Ты с ума сошёл?
— Присядь. Нужно поговорить.
Но Тамара не двигалась, впиваясь взглядом в мужа.
— Валер, объясни. У нас есть только Сашка.
— У меня есть ещё дочь, — он прошептал, будто признаваясь в убийстве. — Ей двадцать восемь.
Тамара схватилась за комод. Ноги внезапно стали ватными.
— Двадцать восемь? — прошептала она. — Но мы уже…
— Да. Уже.
Валерий шагнул к жене, но та отпрянула.
— Не подходи. Говори. Сейчас же.
Даша наконец подняла глаза:
— Может, мне уйти? Я не хотела…
— Никуда не пойдёшь, — Тамара отрезала. — Раз уж вломилась в нашу жизнь — будь добра выслушать всё до конца.
Переместились в зал. Тамара — в кресло, Валерий — на диван, Даша — у стеночки, как провинившаяся школьница.
— Садись, — неожиданно смягчилась Тамара. — Не стой, как чужая.
Даша присела на краешек, подальше от «отца».
— Начинай, — бросила Тамара.
Валерий провёл рукой по лицу:
— Помнишь, я уезжал в Самару на стройку? Когда Сашка скарлатиной болел…
— Помню. На полгода.
— Там я встретил Лену. Её мать.
Тамара впилась ногтями в подлокотники.
— Дальше.
— Работала бухгалтером в конторе. И… Закрутилось. Не planned, понимаешь?
— Всё planned, — прошипела Тамара. — Ты выбирал.
— Выбрал. А когда вернулся — закопал это. Думал, конец истории.
— Но ребёнок-то родился.
— Лена написала через полгода. Письмо на работу. Сказала — просто чтобы знал. Не лез, не мешай.
Тамара перевела взгляд на Дашу:
— А ты? Знала про нас?
— Мама рассказала на восемнадцатилетие, — Даша проглатывала слова. — Сказала: «У папы своя жизнь, не лезь».
— И как?
— Злилась. Плакала. Но мама говорила: «Жизнь — не сказка, детка».
Тамара снова к Валерию:
— Тридцать лет молчал?!
— А что я мог? Разрушить всё?
— Мог быть честным!
— Боялся… — Он подошёл к окну, за которым соседки вешали ковры. — Посылал им деньги. Подрабатывал по выходным — якобы на дачу.
— Вон оно что, — Тамара закрыла лицо руками. Голова гудела.
— Почему она здесь? — выдохнула она.
— Мама умерла, — Даша сжала кулачки. — Рак. Месяц назад.
Тамара невольно дрогнула.
— Прости…
— Больше родни нет. А я… — голос Даши сломался.
— Она мне позвонила, — вступил Валерий. — Лена перед смертью дала номер.
— И ты?
— Поехал на похороны. Сказал тебе, что на повышении квалификации.
Тамара вскочила, зашагала по комнате:
— Так. Тридцать лет вранья. Наши деньги — на их жизнь. А теперь ещё и в доме поселиться?
— Даша не виновата! — вспыхнул Валерий. — Нет ни жилья, ни работы…
— Муж? Парень?
— Некогда было. Ухаживала за мамой.
Тамара остановилась перед Дашей:
— Слушай, девочка. Жаль твою мать. Понимаю — ты не виновата. Но я-то теперь где?
— Я предлагала снять угол, но пап… Валерий Александрович настоял…
— «Папа»?! — фыркнула Тамара.
— Он же…
— Отец, который тебя в глаза не видел!
— Видел, — вспыхнула Даша. — Деньги, письма, открытки…
— Письма?! — Тамара к мужу. — Ты ей письма писал?!
— Пару раз в год…
— А мне? Последнюю записку «хлеб купил» десять лет назад!
— Том, мы же каждый день…
— Каждый день?! — захохотала Тамара. — Ты — телевизор, я — кухня. Разговоры? «Соль кончилась»!
— Мам, что за крики? — в дверях появился Сашка.
Валерий и Тамара переглянулись.
— Садись, сынок. Новость есть.
— Какая? — Сашка уставился на Дашу.
— Это Даша, — сказал Валерий. — Твоя сестра.
— ЧТО?!
— Тридцать лет тайны, — прошипела Тамара.
Сашка повалился на стул:
— Пап… Ты…
— Не суди…
— Судить?! Мам, как ты?..
— А я? — Тамара сжала кулаки. — Муж — лгун. Деньги — налево. Теперь ещё и «доченька».
— Мам, но её же не выгонять? — Сашка взглянул на Дашу.
— Куда я пойду? — шепнула та. — Денег нет… Работала медсестрой, но на аренду…
— Образование?
— Мед училище.
Тамара подошла к окну. Во дворе дети кричали, играя в «казаки-разбойники». Мир — прежний, только её — расколот.
— Ладно, — выдохнула она. — Поживёшь тут. Но:
1. Хозяйство — на тебе.
2. «Мама» — не называй.
— Спасибо, — Даша чуть не расплакалась.
— Валера, — Тамара повернулась к мужу. — Ты — на кухне. На раскладушке.
— Но, Том…
— Молчать!
Даша встала:
— Я… Я приготовлю ужин.
— Иди, — кивнула Тамара.
Когда все вышли, она уткнулась в ладони. Из кухни доносился смех Сашки и запах жареной картошки. Будто обычный вечер.
Только вот семья теперь — другая.
А сможет ли она когда-нибудь простить?
Не знала.
Но жить с этим — придётся.
