— Не смей прикасаться! — взорвалась Татьяна, отдернув руку от протянутой ладони сестры. — Ты должна была подумать двадцать лет назад!
— Таня, выслушай меня, — умоляла Светлана на пороге квартиры, сжимая потускневший букет романов. — Я не хотела…
— Не хотела? — голос Татьяны сорвался в крик. — Ты увела у меня жениха за неделю до свадьбы! Платье уже висело, гости приглашены!
Светлана попыталась шагнуть внутрь, но Татьяна преградила ей путь, уперев ладонь в косяк.
— Уйди. Мне нечего тебе сказать.
— Но мама при смерти! — в отчаянии воскликнула Светлана. — Она умоляет нас помириться! Хочет увидеть нас вместе!
Татьяна дрогнула, но лицо оставалось холодным.
— Надо было думать раньше. Когда ты с Дмитрием целовалась у всех на виду в мой день рождения.
Светлана упавшим жестом опустила цветы и вытерла слезы рукавом пальто.
— Я понимаю, что виновата. Но прошло столько лет…
— Для меня будто вчера, — резко оборвала её Татьяна и захлопнула дверь.
Лицом присоединившись к дереву двери, она медленно сползла на пол, обхватив колени дрожащими руками. Двадцать лет — а боль оставалась такой же острой.
Закрыв глаза, она снова увидела себя — двадцатипятилетнюю, счастливую. Дмитрий Сергеевич Волков, инженер с автозавода, статный, умный. Год ухаживаний, кольцо с сапфиром, свадебные планы. Мама радовалась — старшая дочь устраивает жизнь.
А Света только вернулась из университета — молодая, смеющаяся, с ямочками. Мужчины оборачивались, а она отмахивалась: «Ещё рано!»
Татьяна поднялась и прошла в комнату. На столе стояло старое фото: мама, папа, они со Светой в одинаковых платьях. Снято на папин юбилей — все счастливы.
Телефон зазвонил — соседка мамы, тётя Ника.
— Алло.
— Танюша, — голос дрожал. — Маме совсем плохо. Врачи разводят руками. Света не отходит. А она тебя всё спрашивает…
Татьяна стиснула трубку.
— Я не могу. Не могу видеть Светку.
— Да что за напасть! — всплеснула руками тётя Ника. — Мать умирает, а вы как кошка с собакой! И из-за чего? Из-за мужчины, который третью семью уже завёл?
— Не из-за него. Из-за предательства.
Она повесила трубку и подошла к окну. Во дворе смеялись дети, шуршали коляски — жизнь шла дальше. А в старом доме на окраине угасала её мать.
Последний их разговор всплыл в памяти. Мама умоляла простить сестру: «Семья важнее обид». А Татьяна стояла на своём:
— Она знала, как я его любила! И всё равно увела!
— Любовь не украдёшь, — вздыхала мать. — Если Дима ушёл к Свете — значит, не твой был.
— Он любил меня! Это она его опутала!
Теперь мама умирала, а Света сидела у её постели. Татьяна достала старый альбом. Вот они в детстве — две косички, обнявшись. Вот на выпускном — Света уже тогда яркая, притягательная.
А вот роковой день рождения Дмитрия. Он обнимает её, но взгляд — на Свету. Как она не заметила?
Тот вечер в кафе. Света в новом платье — все мужчины восторгались. Дмитрий был рассеян, часто смотрел на сестру. Татьяна думала — устал.
— Дима, что-то невесел?
— Всё хорошо, — он улыбнулся натянуто.
Света смешила всех историями, кудри прыгали. Дмитрий просил: «Расскажи ещё!»
Неделю после этого он не звонил. «Завал на работе». Татьяна верила.
А за три дня до свадьбы всё рухнуло.
Она застала мать в слезах, Свету — у окна.
— Что случилось?
— Садись, — тихо сказала мама.
Света обернулась — лицо в слезах:
— Прости… Всё само вышло…
— Что вышло?!
— Дмитрий звонил. Свадьбы не будет.
— Почему?!
— Он… — Света замолчала, потом выдохнула: — Влюбился. В меня.
Татьяна ударила её.
— Ты встречалась с моим женихом?!
— Мы не хотели… Так получилось…
— В мой день рождения ты уже знала?!
Света заплакала:
— Я боролась! Но он сам…
Татьяна разбила стакан о стену, заперлась в комнате.
Наутро мама отменила свадьбу. Через месяц Света и Дмитрий расписались.
Большая семья развалилась. Мать разрывалась между дочерьми. Татьяна так и не вышла замуж — не могла доверять.
Телефон снова зазвонил — тётя Ника:
— Танюша, мама совсем плоха…
— Я еду.
Подъезд маминого дома. У подъезда курил Дмитрий — поседевший, с морщинами.
— Здравствуйте, Татьяна Игоревна.
— Здравствуй, Дима. Как мама?
— К утру, кажется… Света с ней.
Он затушил сигарету:
— Я хочу попросить прощения.
— За что?
— За всю боль.
Татьяна посмотрела на него:
— Ты любил Свету?
— Да. До сих пор люблю.
— Тогда ты всё сделал правильно.
В квартире пахло лекарствами и тленом. Света сидела у кровати, держа мамину руку. Она пополнела, поседела, но глаза — всё те же, мамины.
— Таня? Ты пришла?
— Пришла.
Мама шевельнула губами:
— Девочки… обе здесь…
Татьяна взяла её другую руку:
— Мы здесь, мам.
Света заплакала:
— Прости меня…
— Я прощаю. И ты меня прости.
Мама умерла на рассвете, держа их руки.
А они сидели рядом — не враги, а просто сёстры, потерявшие самое дорогое.
