Чужой родной сын
Денис рос без матери. Сколько себя помнил, жил с отцом вдвоём. Иногда навещала бабушка, мать отца. Она напряжённо улыбалась Денису, дарила одинаковые шоколадки, ругала сына. Говорила, что он взвалил на себя непосильное бремя, она предупреждала, а теперь с ребёнком никому не нужен…
Отец резко обрывал её, велел не лезть не в своё дело, и бабушка уезжала, поджав губы.
— Она меня не любит? — спрашивал Денис, чутко улавливая холодок в её словах.
— Не выдумывай, бабушка добрая, просто переживает. Она с тобой до садика сидела, между прочим.
Но Денис этого не помнил. Зато помнил, как отец водил его в сад. Приходил первым и скучал, пока не появлялись другие дети. Смотрел, как мамы целуют их на прощание и машут рукой. Отец так не делал. А Денису так хотелось, чтобы он хоть раз обнял его перед уходом.
Отец был строгим, не позволял валяться в постели по утрам. Денис вставал и с закрытыми глазами одевался. Если начинал хныкать, отец смотрел так, что все жалобы тут же застревали в горле. Шёл он быстро, крепко сжимая маленькую руку Дениса в своей крупной ладони. Мальчик бежал, едва успевая за его шагами.
Когда Денис спрашивал о матери, отец хмурился. То ли сам решил, то ли кто-то подсказал, но он говорил, что мама уехала далеко. Смотрел мимо Дениса и молчал. Если вопросы становились настойчивыми, резко обрывал сына. Тогда Денис замыкался в себе или плакал, отчего отец злился ещё больше.
— Ты мужик или нюня? Хватит реветь.
Денис перестал спрашивать. Отец его никогда не бил, но в его взгляде иногда читалась такая злость, что казалось — вот-вот ударит.
Повзрослев, Денис замечал, как мамы других детей с интересом поглядывали на его отца. Улыбались, говорили что-то вроде: «Вот бы и наш папа так забирал тебя из садика».
Они шли домой. Денис бежал рядом, рассказывая о самом важном, что случилось за день, заглядывая в суровое лицо отца. Но тот молчал, не реагируя на его слова. И Денис замолкал, обиженный.
У кого-то не было отца, только мама, и дети как-то жили без них. А у Дениса не было мамы, но почему-то её нехватку он чувствовал острее.
В первый класс его тоже привёл отец. Но встречать не пришёл. Денис ждал на крыльце школы, высматривая его. Мог бы дойти один, но учительница велела ждать родителей. В итоге его проводила бабушка одноклассника. Так и ходил с ней два года.
Иногда Денису нравилось, что у него нет мамы. Мамы запрещали другим детям гулять, не пускали одних во двор. А он был свободен, чем вызывал зависть у мальчишек. И всё-таки до слёз хотелось, чтобы мама приехала, обняла, шепнула что-то ласковое…
— Меня сегодня учительница наказала, — сказал как-то Денис за ужином.
— За что?
— Дрался с Витькой. Ну, стукнул его книгой. Но он первый начал! — оправдывался Денис.
— Учись договариваться. Бить можно только за дело, — отец говорил весомо.
— А за какое дело можно бить?
— Если сильно обидят или первым полезут. Тогда давай сдачу, даже если противник сильнее. Уступишь раз — будут бить всегда. Понял?
Денис слушал и запоминал. С третьего класса он стал звать его отцом, по-взрослому.
Однажды он упал на катке, расшиб колено, порезался коньком. Кровь сочилась сквозь штанину. Отец нёс его до дома на руках. Денис обнимал его за шею, вдыхая знакомый запах — самый лучший на свете. Тогда он любил его бесконечно. Дома отец прижёг рану зелёнкой и дул на неё. Этот момент Денис запомнил как единственный, когда отец проявил нежность.
Отец не занимался с ним уроками, но научил главному. Денис старался во всём быть на него похожим.
— Мама меня не любит, раз не приезжает? — спросил он однажды, ковыряя вилкой макароны.
— Забудь. Нет у тебя матери.
Как забыть то, чего никогда не видел?
— Но не ты же меня родил? — с детской прямотой сказал Денис.
— Вырастешь — поймёшь. Ешь, пока не остыло. — Отец поморщился, будто от боли.
В седьмом классе Денис перерыл всю квартиру в поисках маминых вещей. Ничего. На редких фото — только он один или с отцом. Женских вещей, кроме старого фартука, не нашёл.
Отец учил, что проблемы с ребятами нужно решать самому. Удивлялся, когда учителя жаловались: «Драка на уроке… Сорвал занятие… Отказался писать сочинение “Образ матери в литературе”…»
Интересовало его только одно:
— Почему подрался на уроке? Не мог разобраться на перемене?
— За дело. Витька дразнился, спрашивал, куда я телят гонял, — буркнул Денис.
— На уроке драться — глупо. Разбирайся один на один.
— У них проблемы, а не у меня, — огрызнулся Денис.
— Кулаки — не аргумент. Учись договариваться. В школу я не пойду. Сам натворил — сам разбирайся.
— Как, если он сволочь?
— Если его родители придут с претензиями, тебе не поздоровится.
— А он про маму гадости говорит… — тихо добавил Денис.
— Про маму? — Отец нахмурился. — Из-за неё вообще не стоит драться. Она не узнает и не оценит. У каждого есть слабые места. Найди его — и дави. Понял?
Денис не понял, но стал присматриваться. И если его задирали, грозился раскрыть чей-нибудь секрет. Постепенно от него отстали.
Учительница, устав ждать отца в школе, сама пришла домой.
В начальной школе классная у Дениса была молодая и красивая. Он иногда представлял её своей мамой. Но в школу отец так и не приходил.
В девятом классе классной стала учительница математики — худая, в чёрном костюме, которого не меняла годами. Только на праздники надевала бледно-голубой. Волосы гладко зачёсывала назад. Такую маму Денис не хотел.
Они с отцом говорили на кухне. Учительница волновалась, кричала, что он не занимается сыном, что тот растёт хулиганом…
— Я вас неоднократно вызывалаИ когда отец впервые взял на руки свою внучку, Денис вдруг понял, что родная кровь — это не только гены, а та любовь, что с годами крепчала в его сердце, несмотря на все обиды и невысказанные слова.
