Третью ночь подряд не могу уснуть. Мысли крутятся, как осенние листья на ветру, а сердце сжимается от тревоги. Беременность уже на восьмом месяце, и скоро всё изменится. После свадьбы мы с мужем переехали в Москву, оставив родителей в нашей маленькой деревне под Тверью. Видимся редко — то они навещают нас, то мы к ним выбираемся, но встречи эти можно пересчитать по пальцам.
В прошлые выходные мама приехала в гости. Сидели на кухне, пили чай с брусничным вареньем, и она рассказывала, как тяжело было ей после моего рождения. Говорила, что без бабушкиной помощи просто не справилась бы. Голос её дрожал, и я вдруг ясно представила себя на её месте — один на один с младенцем, без опыта, без поддержки. И тогда, неожиданно для самой себя, вырвалось: «Мам, может, переедешь к нам после родов? Поможешь немного…» Лицо у неё сразу просветлело, глаза заискрились, но следом — как обухом по голове: «Мы с отцом с радостью поживём у вас год! А свою избу сдадим, вам лишние рубли перепадут.»
Меня будто холодом обдало. Я звала только маму, и не на год, а на месяц, от силы два — пока не освоюсь в новой роли. А тут — целая вечность, да ещё и с папой! Перед глазами сразу всплыли картины: папа курит на балконе (а у нас квартира маленькая, дым везде), зимой то открывает дверь, то закрывает, сквозняки, ребёнок простужается… Да и без этого — он у нас, если не перед телевизором с советскими комедиями, то зовёт мужа «на пиво да на шашлыки», и теряются они до полуночи. А мне в первое время так нужна будет помощь, а не бесконечные хлопоты!
Решила сказать прямо: «Мам, я только тебя звала. И не на год — на месяц.» Лицо у неё потемнело, губы сжались: «Без отца я не поеду. Либо вместе, либо никак.» И ушла, хлопнув дверью. Теперь лежу в темноте, перебираю мысли, как чётки. Может, зря? Может, надо было согласиться, проглотить страх ради её счастья? Но как я переживу этот год, если уже сейчас от одной мысли о нём сердце сжимается?
Совесть шепчет: «Эгоистка, мать хочет помочь, а ты отворачиваешься.» А внутри голос кричит: «Я не выдержу!» Как быть? Где грань между долгом и своим покоем? Может, я лишаю её радости быть рядом с внуком? Или защищаю свою семью? Темнота вокруг, а в душе — ещё темнее.
