Моя дочь разбила мне сердце. Я думала, что в свои 25 лет она уже понимает, что такое благодарность, умеет ценить доброту и отличать её от безразличия. Но её поступок доказал обратное — горькое и болезненное. Она не пригласила на свадьбу отчима, моего мужа Сергея, который растил её с девяти лет, вкладывая в неё всю душу. Зато позвала родного отца, который все эти годы плевал на неё с высокой колокольни. После такого у меня нет ни малейшего желания идти на этот праздник предательства.
Развод с первым мужем, Юрием, был неизбежен, как гроза после ясного дня. Последние годы брака я держалась только на силе воли да на уговорах свекрови, которая умоляла потерпеть её безалаберного сына. Но всему есть предел, и моё терпение лопнуло, когда дочери, Кате, исполнилось семь. Её отец всегда ставил семью на последнее место. Возился с ней, только когда был под хмельком — а потом напивался до потери сознания. Мог пропадать на недели, а вернувшись, доказывал свою правоту кулаками, оставляя синяки не только на мне, но и в моей душе.
Когда я узнала о его любовнице, это стало последней каплей. Мысль, что какая-то другая женщина верит в эту сказку, отрезвила меня окончательно. Я подала на развод, не оглядываясь назад. Юрий даже не пытался сохранить семью — схватил свои вещи, разбил зеркало в прихожей и ушёл, будто герой дешёвого сериала. Свекровь, которая раньше плакала над судьбой своего «несчастного мальчика», превратилась в злобную ведьму. Она обвиняла меня во всём, шептала Кате, что это я выгнала её «любимого папочку», хотя он сам давно забыл о нашем существовании.
Катя всегда тянулась к отцу больше, чем ко мне. Я была строгой — воспитывала, требовала, заставляла учиться. А он появлялся редко, в хорошем настроении, с дешёвыми подарками и пустыми обещаниями. Когда же приходил злой, я заслоняла дочь от его гнева, принимая удар на себя. Поэтому в её памяти он остался чуть ли не героем, а я — вечной придирой. Объяснять ей правду было бесполезно: свекровь отравила её сознание, а Катя продолжала верить в «доброго папу», который на деле не стоил и гроша ломаного. Я стиснула зубы и продолжала за неё бороться. Через год свекровь умерла, но Катя всё равно идеализировала отца и винила меня в его отсутствии.
Когда Кате исполнилось девять, я встретила Сергея в нашем городке под Тулой. Он сразу покорил меня — надёжный, спокойный, с добрыми глазами. Я влюбилась, и он ответил мне взаимностью. Но я боялась его потерять, поэтому честно предупредила: у меня есть дочь, и она может его не принять. Сергей не испугался. Он сделал мне предложение, зная, что впереди трудности. И они не заставили себя ждать: Катя закатывала истерики, грубила, провоцировала его на каждом шагу. Я думала, он сдастся — кто захочет терпеть оскорбления? Но он остался. За шестнадцать лет он лишь пару раз повысил на неё голос — и то за дело. Он возил её на тренировки, забирал с вечеринок, покупал одежду, ни разу не упрекнув. Даже её учёбу в университете оплатил он, а не её «настоящий» отец.
В старших классах Катя стала относиться к нему спокойнее. Не грубила, но и благодарности не выражала. Я надеялась, что со временем она поймёт, какой это редкий человек — не каждый отчим так заботится о чужом ребёнке. Я знала, что она иногда видится с Юрием. Не лезла в их отношения, но каждый её день рождения рвал мне душу: она ждала его звонка до ночи, а он так и не звонил. И всё равно ждала — год за годом, словно ослепшая.
После школы она уехала учиться в Самару. Вернувшись, переехала к парню, с которым встречалась с третьего курса. А потом объявила о свадьбе. Я была уверена, что Сергей будет с нами. Но она вычеркнула его из списка гостей. Он старался не показывать боль, но я видела, как потускнели его глаза. Катя бросила мне в лицо:
— На свадьбе будет мой отец. Как ты представляешь его и Сергея в одном помещении? Хочешь устроить балаган?
Меня затрясло от возмущения:
— Ты позвала отца, который плевал на тебя, и вычеркнула человека, который тебя вырастил? Ты неблагодарная! Я не пойду на твою свадьбу. Ищи поддержки у своего «папочки».
Она попыталась что-то сказать, но я уже хлопнула дверью.
Дома Сергей уговаривал меня передумать: мол, она единственная дочь, это её праздник. Но я не могу. Она ясно показала, что для неё важно. Мы с Сергеем столько лет боролись за неё, а она всё ещё боготворит того, кто её бросил. Пусть так. С меня хватит этой боли и разочарований.
