**Куртка**
— Оль, смотри-ка, — Иван замер у витрины. — Ну разве не чудо? Куртка-то какая… Капюшон, мех по краю, подкладка — алая, как рассвет. Карманы глубокие, фасон — ну просто песня. Держу пари, в ней и ветер нипочём. Моя-то уже десять зим служит…
Он запнулся, словно испугался собственных слов. Иван никогда не гнался за модой — носил, что было, без лишних заморочек. А тут вдруг загорелся, будто мальчишка, увидевший первую в жизни конфету.
Ольга нахмурилась.
— Да брось, Вань, о чём ты? Тридцать тысяч рублей! У нас же копейка к копейке. Машину чинить, ЖКХ опять подняли, ремонт в зале уже пять лет висит. А внуку-то велосипед обещали? Какая, к лешему, куртка?
Иван опустил плечи. Не в обиду — просто понял. Как всегда: деньги вроде есть, но всё давно расписано. На важное. На то, без чего нельзя. Не на радость, а на необходимость.
— Тебе же шестой десяток, — добавила Ольга. — Куртка-то молодёжная. Куда тебе в ней? Разве что до гаража да на огород…
Сказала прямо, без обиняков. Так было заведено — без намёков, без недоговорок. Хотя… Иван себе такого никогда не позволял. Спорил, да. Иногда огрызался. Но никогда не бил в больное. Ольга же могла. Не со зла — просто по-простому.
Потом пошли дальше. Купили хлеб, картошку, пару банок консервов. Всё по списку. Всё нужное.
Иван в последний раз оглянулся на витрину. Улыбнулся грустно и потрогал лысину, отразившуюся в стекле. Морщины, мешки под глазами, живот, согнутая спина…
Что он, старый дурак, разгулялся? Куртка-то яркая, молодецкая. Не для него.
Вечер — как всегда. Ужин, телевизор. Фильм про любовь, про войну, про то, как двое прошли через всё и остались вместе. Не сломались.
Ольга украдкой вытерла слезу уголком фартука. Иван шмыгнул носом:
— Зря мы это смотрели… У тебя же давление. Опять не уснёшь.
— Завтра на рынок надо — помидоры обещали, для теплицы.
— А я бочки проверю. Вода нужна. Выходной ведь.
Он придвинулся, обнял её. Нежно. Не для виду. Просто так. И она прижалась к его плечу. Так и сидели. Фильм давно кончился, на экране мелькали тревожные новости, а они смотрели в одну точку. Молча. О своём.
Утром Иван уехал на огород.
А Ольга — к внуку. Отвезла варенье и морковку с грядки. Потом зашла в аптеку. В автобусе сидела, сжимая пакет, а в голове крутилось одно: «Хватит. Пора».
Дома принялась готовить — котлеты с пюре, любимое Ванино. Дождалась, когда он вернётся — усталый, в земле, но довольный.
— На, это тебе, — протянула большой пакет. — Просто… захотелось. Куртка.
Иван остолбенел.
— Оль… Да как же так?..
— Старая твоя уже дышит на ладан. А эта — тёплая. Красивая. И ты у меня вовсе не старый. Ты — молодец. И куртка тебе к лицу.
Она хотела добавить что-то, но горло перехватило. Слёзы. Вроде всё хорошо, а плачется…
Иван обнял её, провёл ладонью по спине.
— Ольг… Да что случилось-то?
— Ничего. Всё хорошо, Ваня. Просто… ты есть. И всё хорошо.
А ведь правда — всё хорошо.
Иногда слёзы — не от горя. А от того, что счастье — вот оно. Рядом. И страшно потерять. Поэтому — плачут. Молча. Благодаря.
За близкого. За тепло. За то, что можно просто сидеть и молчать.
И пусть носки в дырках, и седина в висках. Но любовь — всё та же.
И куртка — к лицу.
