Одна воспитываю внука — боюсь за него и не знаю, что делать…
Дорогие мои, поделитесь советом, поддержите словом. Пишу вам с болью в душе, будто камень в груди. Мне 65 лет, и я — бабушка. Не старуха, не беспомощная, как многие думают о пенсионерках. У меня за плечами институт и годы работы в школе, до сих пор бывшие ученики благодарят за науку… Но сейчас я чувствую себя потерянной, будто в тёмном лесу.
Мой внук — Ваня. Солнышко моё, радость в сердце. Ему сейчас 14, и вот уже три года я одна за него в ответе. Моя дочь Катя с мужем уехали на заработки — сначала в Турцию, потом в ОАЭ. Приезжают раз в год, от силы на десять дней. Деньги шлют исправно, не пропадают, звонят по видеосвязи.
Ваню они оставили мне, когда ему было одиннадцать. Спокойный, ласковый мальчик, с доброй душой. Я его лелеяла, старалась быть ему всем: и бабушкой, и матерью, и подругой. Мы вместе читали сказки, гуляли в роще за домом, вечерами пили чай с блинами. Всё было хорошо. Пока не переменилось…
Первый компьютер купили по просьбе родителей. «Для учёбы нужен», — говорили они. Я попросила соседского парня помочь с настройкой. Ваня обрадовался. Я радовалась за него — мы живём в деревне под Орлом, не у всех тут такие блага.
Но прошло немного времени — и я осознала ошибку. Внук словно исчез.
Он забросил всё, что любил. Больше не просил помочь с уроками, не спрашивал, как испечь ватрушки, не обнимал меня перед сном. Стал угрюмым, вспыльчивым.
А потом — ушёл в этот экран. С утра до ночи, а иногда и ночью, когда я просыпалась от шороха, он сидел, уставившись в монитор. Я заговаривала с ним — в ответ тишина или сердитое «отстань».
Готовлю ему любимые сырники с вишнёвым вареньем — нахожу их вечером нетронутыми. Он отказывается садиться за стол, говорит: «Потом». Похудел, лицо бледное, под глазами синяки, как у ночного сторожа.
Он стал похож на тень. На призрак того Вани, каким был раньше.
Рассказываю об этом Кате и зятю. А они отвечают: «Сейчас все дети такие, не волнуйся. Это поколение гаджетов». Может, и так, но разве можно молчать, когда ребёнок тает на глазах?
Он перестал выходить во двор. Друзей не зовёт, общается только в сети. Про спорт и слышать не хочет. На любые предложения погулять — отмахивается. Боюсь, у него зависимость. Не просто «увлечение», а настоящая болезнь.
Пыталась ограничить доступ. Он кричит, трясётся от злости. Ставила пароли — он их обходит. Разбирается в технике лучше меня, и я чувствую, что теряю над ним власть.
Он не злой. Он просто… будто не здесь. Живёт рядом, но уже в другом мире. И я не могу до него докричаться.
Ночью не сплю. Плачу в подушку. Боюсь, что он упустит свою жизнь. Что однажды оглянется — а молодость прошла мимо.
Не знаю, куда бежать. Психолога в деревне нет. К врачу — не поведу без разрешения родителей, а они считают, что я панику зря. В школе разводят руками: «Оценки нормальные, значит, всё в порядке».
Но порядка нет. Я вижу это каждый день.
Если кто-то читает эти строки — помогите советом. Не отворачивайтесь. Я не жду чуда. Я просто хочу вернуть моего Ваню. Того мальчика, который смеялся, когда мы бегали за малиной в огороде. Который шептал перед сном: «Бабушка, я тебя люблю». Который верил, что жизнь — это не только мерцание экрана.
Я сделаю всё, чтобы не потерять его навсегда. Только скажите — куда идти?..
