После такого унижения я должна сидеть и улыбаться? Не надейся — отмечайте без меня.
Ольга проснулась затемно. Сквозь сон пришло понимание: сегодня сорок. Цифра, которая когда-то казалась нереальной, теперь смотрела на неё из зеркала — в первых морщинках, усталости во взгляде, бесконечных хлопотах между работой и чужими ожиданиями.
Рядом посапывал её муж — Дмитрий. Даже не пошевелился, когда она осторожно выбралась из-под одеяла. В последние годы он спал крепче… и замечал её всё реже. Ольга взглянула на часы: без пятнадцати шесть. Впереди — день, на который у неё не оставалось ни радости, ни веры. День, который должен был быть праздником, а стал очередной проверкой на прочность.
На кухне стояла тишина. Вчера она готовила до полуночи — мариновала шашлык, резала овощи, замешивала тесто. Всё для того, чтобы устроить дома тёплый, душевный вечер среди родных. Но с каждым годом родные становились всё дальше.
— Мам, дашь тысячу рублей? — спросил пятнадцатилетний Артём, появляясь в дверях уже одетым.
— Куда так рано? — Ольга протянула ему деньги.
— С пацанами кататься. Вечером вернусь. К гостям.
— А помочь?
— Ты же и так всё лучше знаешь… — пробурчал он и скрылся за дверью. Ольга не стала удерживать. Зачем?
К десяти утра кухня превратилась в поле битвы. Шашлык в духовке, пирог подошёл, кастрюли бурлят. Дмитрий появился в спортивных штанах, зевнул, налил себе кофе.
— С днём рождения, Оль, — кивнул он, чмокнул в щёку и снова уткнулся в телефон. — Сегодня выходной. Наконец-то отдохну.
— Поможешь?
— Конечно. Сейчас досмотрю новости.
Он «смотрел» их три часа. Потом переключился на футбол — и пропал в экране. Ольга, с натянутой улыбкой, продолжала резать, жарить, украшать, убеждая себя, что сегодня всё должно быть идеально.
В четыре приехала сестра Аня. С порога обняла, протянула букет роз.
— Где наряд? Где праздничное настроение?
— Всё на плите, — устало ответила Ольга.
Увидев Дмитрия, развалившегося на диване, Аня резко направилась к нему. Через минуту он, недовольный, появился на кухне.
— Ну, чем помочь?
— Накрой стол.
Ворча, отвлекаясь, он всё же расставил тарелки — но только под строгим взглядом сестры. К шести вечера почти всё было готово. Ольга надела простое синее платье, слегка подкрасилась — на большее не было ни сил, ни желания.
Гости начали собираться к семи. Родители, коллеги, друзья. Артём принёс открытку, Катя — торт. Дмитрий неожиданно оживился: громко смеялся, разливал шампанское, обнимал Ольгу для вида. А она улыбалась — как манекен, с ноющей спиной и пустотой внутри.
— Оль, поменьше салатов, — шепнул Дмитрий. — Ты и так в последнее время…
Он не договорил, но взгляд сказал всё. Потом, на весь стол, заявил:
— Шашлык пересушен, Оль. В прошлый раз был сочнее.
Ольга сжала губы. Промолчала. А внутри закипала — медленно, но верно.
Когда он поднял бокал и произнёс:
— Сорок лет — возраст не шутка. Ольга у нас ещё ничего, конечно, но могла бы и получше следить… — Ольга встала.
— Всё. Мне здесь больше нечего делать.
Она вышла. Гости замолчали. Аня вскочила, хотела побежать за сестрой, но Ольга уже была в спальне.
В зеркале стояла женщина с потухшим взглядом. Но под этой маской тлело что-то другое — решимость. Ольга скинула скучное платье, надела новое, красное. Накрасила губы, распустила волосы, достала серёжки — те самые, что Дмитрий подарил ей когда-то, когда ещё любил.
Набрала подругу.
— Таня? Ты свободна? Встречаемся в «Гастрономике». Отмечаю так, как хочу я.
Когда она вышла в зал — яркая, уверенная, прекрасная — гости ахнули.
— Вот теперь ты огонь! — воскликнул Дмитрий. — Садись, праздник только начинается.
Ольга улыбнулась.
— Нет, Дима. Праздник— Праздник теперь будет без вас.
И она вышла в ночь, где её ждала новая жизнь.
