Мать – единственный близкий человек, который у меня остался. Мы с ней выкручивались, как могли. Она торговала овощами на рынке, а ночами мыла полы в магазине. Я видел, как у неё дрожали руки от усталости, как болела спина после долгого дня, как глаза краснели от недосыпа. Но она терпела – всё ради меня. И я поклялся, что стану тем, ради кого не стыдно было пройти через всё это.

Когда я поступил в институт, мать гордилась мной больше всех. Именно там я познакомился с Алиной. Она была первой красавицей на курсе – стройная, с дорогим парфюмом, вокруг неё всегда толпились парни. Даже выиграла конкурс «Краса вуза». На четвёртом курсе перед экзаменом она подсела ко мне и прошептала: «Слишком сложный билет… Выручишь?»

С этого всё и началось. Я помогал ей с зачётами, курсовыми, потом и с дипломом. А однажды она позвала меня в кино. Были поцелуи, романтика, а на утром я проснулся у неё в квартире и понял – она моя. Перед выпуском я сделал предложение. Гордился, что такая девушкоа выбрала именно меня. Чувствовал себя королём.

Но встал вопрос – где жить? Её родители смотрели на меня свысока: «Бедолага, без перспектив, ни копейки за душой». А мама… Моя мама даже не раздумывала.

— Сынок, забирай мою квартиру. Я перееду на дачу. Там воздух свежий, тишина, огород… мне там спокойнее.

Но в её голосе слышалась горечь. Я это чувствовал. Но она не упрекнула ни словом. Просто отдала последнее.

После свадьбы мы въехали в мамину квартиру. Родители Алины подарили ей новую иномарку. Мне садиться за руль запрещали.

— Это моя машина! Ты ещё поцарапаешь или въедешь куда-нибудь. Езжай на метро. И не трать мой бензин! — кричала жена.

Каждые выходные я ездил к маме на дачу. Она скучала, здоровье начало подводить, но Алина была категорически против.

— Опять к матери? Что я там забыла? Эти электрички, эта глушь! У меня маникюр, у подруги вечеринка, у отца встреча – и всё в один день! Да и вообще, я не обязана таскаться по деревням! — бросала она с презрением.

А я ехал один. Вёз маме продукты, лекарства. Уезжал с камнем на сердце. Она не жаловалась, но я видел – ей тяжело. А дома меня встречала Алина – с недовольным лицом, с упрёками, что я опять провёл день «не с той женщиной».

Когда мама слегла, и я сказал, что хочу на неделю поехать ухаживать за ней, Алина устроила скандал. Швыряла вещи, орала, что я маменькин сынок, что женат, а не привязан к юбке.

— Она тобой манипулирует! Ты слепой, что ли?! — кричала она.

Тогда я понял – дальше так нельзя. Мать отдала нам последнее. Алина получила всё, но ей было мало. Она хотела, чтобы я вычеркнул мать из жизни. А я не мог.

Я думал, любовь – это когда держатся друг за друга и в радости, и в горе. Но Алина любила только себя. И я слишком поздно это осознал.

Я подал на развод. Сказал, что квартиру оставляю ей, раз уж мать отдала её ради нас. Не мог смотреть ей в глаза, когда собирал вещи. А мама… мама плакала, когда я вернулся. Не от радости, а от боли, что сын снова один. Но мы обнялись. И в этом объятии было больше, чем во всём, что я потерял.

Теперь я знаю точно – нельзя предавать тех, кто отдал ради тебя всё. И нельзя жить с тем, кто требует забыть родную кровь ради своей прихоти.