Невестка задумала выселить меня в квартиру, а сама положила глаз на наш дом. Но я не так проста.

Меня зовут Тамара Ильинична. Мне уже за шестьдесят, и я овдовела. Мой муж Владимир ушёл из жизни чуть больше года назад. С тех пор я будто одна в этом доме — не только телом, но и сердцем.

Этот дом — не просто четыре стены. Мы с Володей строили его сами. Каждый гвоздь, каждый угол пропитан потом, любовью и нашей общей историей. Он всё делал своими руками: и беседку во дворе, где мы пили чай по утрам, и крепкий забор, и летнюю кухню. Я сажала цветы, он — яблони и вишни. Мы прожили здесь почти сорок лет. Здесь всё дышит им — его смехом, его руками, его жизнью.

После смерти Владимира я осталась одна. Не скрою, тяжело. Порой боль накатывает, особенно когда вижу его старую фуражку в прихожей. Но я держусь. Спасает огород, сад, хлопоты. И сын помогает — Андрей, моя единственная радость. Приезжает почти каждый день, привозит продукты, чинит то одно, то другое. А с ним его жена — Лена.

Лена… женщина вроде неплохая, но с хитринкой. Она давно метит на наш дом.

Как-то раз Андрей приехал и говорит:

— Мам, Лена волнуется, что тебе одной тяжело. Может, переедешь к нам в квартиру, а мы сюда? Тут просторнее, да и детям на воздухе лучше.

Я только усмехнулась:

— Думаю, Лена не просто так это предложила. И ты знаешь, мой ответ — нет. Я не уйду из этого дома, сынок. Это не просто стены. Это память, это вся моя жизнь. Если вам трудно — уменьшу огород, справлюсь. Но уезжать? Нет, Андрюша, никогда.

Он вздохнул, кивнул, но я видела — не он это придумал.

Прошло полгода. Я уж думала, отстали, но не тут-то было. Снова приехал.

— Мам, подумай ещё раз. У нас двушка, а детей двое, им тесно. А тебе в квартире было бы проще — ни огород копать, ни снег убирать…

Я отложила тряпку, которой вытирала подоконник, и твёрдо сказала:

— Я уже всё решила. В той квартире я зачахну. Там — чужие стены. Здесь — моя душа. Пусть Лена ищет другой способ решить свои проблемы. Я — никуда.

— Но вы же с отцом тоже жили с его родителями. Тебе было нелегко…

— Было, Андрей. Но я никому не навязывалась. Если вам тесно — переезжайте сюда. Вот только Лена-то не захочет жить со мной, правда?

Он молчал. Ответа я и не ждала.

— Вот и всё. Жить вместе не хотите — не надо. Но выгонять меня из моего дома не смейте.

После этого сын больше не заговаривал об этом. Я знаю: он уважает моё слово.

Теперь всё как прежде. Андрей приезжает, помогает, внуки летом гостят — бегают по двору, смеются. Лена тоже заглядывает — вроде не злится, улыбается. Но я-то вижу: мечта у неё не умерла. Дом ей покоя не даёт.

Но он — не её. Этот дом — мой. Всё, что осталось от человека, которого я любила всю жизнь. И я не отдам его, даже если придётся стоять насмерть. А что будет дальше — время покажет. Жизнь всё расставит по местам.