Без оглядки назад
Ольга Петровна стояла перед молодым начальником, крепко сцепив руки за спиной. Взгляд ее был тверд, а сердце билось в груди, наполненное решимостью. Она только что положила на стол заявление об уходе, и в кабинете повисла тягостная тишина.
Артём, недавно назначенный директор, скользнул взглядом по листку, затем перевёл его на Ольгу Петровну и снова на бумагу. Брови его дрогнули, выдавая удивление, смешанное с презрением.
— Уверены? — холодно спросил он, слегка отодвинув заявление, будто это была пустая формальность.
— Совершенно, — ответила Ольга Петровна, не опуская глаз. Голос её звучал спокойным, но в нём чувствовалась несгибаемая воля.
Артём откинулся в кресле, закинув ногу на ногу. Он был молод, напорист и, несмотря на недавнее назначение, вёл себя так, будто всегда стоял у руля. Крики, приказы, презрительные взгляды — он наслаждался властью, и это читалось в его надменной ухмылке.
— Ольга Петровна, давайте начистоту, — прищурился он. — В вашем возрасте найти новую работу — задачка не из лёгких. Вы готовы так рисковать? Откуда уверенность, что не останетесь без гроша за душой?
— С чего вы взяли, что я окажусь на мели? — парировала она, не моргнув.
Артём фыркнул:
— Значит, уже есть предложение?
— Нет.
— Вот именно! — развёл он руками. — Время сейчас не сахар, особенно для людей… ну, скажем так, за пятьдесят.
— У меня есть планы, Артём Николаевич. Благодарю за заботу, но решение принято. Подпишите, пожалуйста.
Ольга Петровна и не думала делиться своими мечтами с этим самоуверенным выскочкой. Она стояла, как каменная глыба, готовая отстаивать свою правоту до конца. В её глазах не было и тени сомнения, и это явно бесило Артёма. Он мысленно усмехнулся: «Какие ещё планы у бабки? Вязать варежки да смотреть сериалы?» Но вслух сдержался. Уход Ольги Петровны был ему невыгоден. Как бы он ни презирал «старую гвардию», именно их опыт и знания спасали компанию от провалов. Молодёжь приходила и уходила, требуя высоких зарплат и комфорта, а ветераны годами тянули лямку.
Осознавая потерю, Артём сменил тон. Он наклонился вперёд, сложив руки на столе, и заговорил мягче:
— Ольга Петровна, подумайте хорошенько. Сейчас рынок забит молодыми кадрами. Это их время. Уверены, что хотите махнуть на всё рукой?
Ольга Петровна едва сдержала смешок. «Молодые кадры? Это про себя любимого?» — мелькнуло у неё в голове, вспомнив, как на днях исправляла в его отчётах ошибки, которые и школьник бы не сделал.
— Решение принято, — отрезала она. — Я ухожу.
Артём нахмурился, теряя терпение.
— Вы казались мне умной женщиной, — подчеркнул он. — Не ожидал, что способны на такую глупость.
Ольга Петровна внутренне рассмеялась. Ещё недавно этот же человек обзывал её за спиной «старой клячей» — она случайно подслушала его разговор. Теперь вдруг запел о её уме? Лицемер.
— Наверное, вы правы, — сказала она, глядя прямо в глаза. — Не такая уж я и умная. Как там вы выразились? Старая кляча? Вот это точнее.
Артём покраснел, явно не ожидая, что его слова выйдут боком. Но быстро взял себя в руки.
— Ладно, пытался образумить, но раз упёрлись… Заявление подпишу. Можете идти.
— Спасибо, — коротко кивнула она.
— И чтобы две недели отработали без косяков, — добавил он с угрозой. — За каждый прокол — штраф. Сачканите — уйдёте без копейки.
— Не беспокойтесь, — улыбнулась Ольга Петровна. — Как всегда, отработаю честно.
Её спокойствие только разозлило его сильнее.
— Кстати, — добавила она уже у двери, — проверила ваши отчёты. Ошибки исправила, так что перед начальством не опозоритесь.
Глаза Артёма метнули молнии, но ответить он не успел — дверь закрылась.
Ольга Петровна шла по коридору, чувствуя, как в груди разливается тепло свободы. Решение уйти с работы, на которую она отдала пятнадцать лет, далось нелегко. Ещё недавно мысль об увольнении казалась безумием. Но теперь внутри было облегчение, будто с плеч свалилась гора.
Работа в транспортной фирме в Тверь давно не приносила радости. Только высасывала силы. Каждое утро начиналось с тоски — будильник, сборы впопыхах, вечерняя усталость. Лишь выходные, когда она возилась с цветами или смотрела телепередачи, давали отдышку.
Раньше всё было иначе. Когда она только пришла в компанию, глаза горели. Коллектив был дружным, начальство уважало людей. Но с приходом новых управленцев — молодых, наглых и часто некомпетентных — работа превратилась в ад. Придирки, унижения, штрафы за каждую мелочь.
Многие не выдержали и ушли. Ольга Петровна терпела, хоть зарплата была копеечной, а атмосфера — удушающей. Она не понимала: почему их, ветеранов, которые держали всё на своих плечах, третировали, а не уважали?
В глубине души клокотала злость, но страх перемен держал на месте. «Куда я пойду? Возраст, узкая специальность, никаких сбережений…» — оправдывалась она. Единственной отдушиной были звонки дочери, Наташе, уехавшей в Москву после свадьбы.
— Мам, не принимай близко к сердцу, — успокаивала та. — Твой Артём — просто ветер в голове. Ты-то тут при чём?
— Как не принимать?! — кипятилась Ольга Петровна. — Мальчишка, а ведёт себя, будто он царь! Сам ничего не знает, а меня учит!
— Мам, не загоняйся, — вздыхала Наташа. — Делай своё и не обращай внимания.
Но «не обращать» не получалось. Обида копилась, пока однажды она не встретила бывшую коллегу, Светлану.
Та уволилась давно и теперь, как оказалось, открыла маленькую лавку с домашней выпечкой.
— Решила попробовать, — улыбалась Светлана. — Дети выросли, муж нашел другую… Ну а я подумала — почему бы не рискнуть? Всю жизнь пеку, люди хвалят.
— Не страшно? —Ольга Петровна посмотрела на цветы на своём подоконнике, взяла блокнот и твёрдо записала: «Завтра начну новую жизнь» — и в этот момент поняла, что наконец-то обрела свободу.
