Свадьба прошла роскошно — Алёна сияла от радости, а Игорь не отступал от неё ни на минуту. Он подхватывал её на руки у дверей ЗАГСа, клялся в вечной верности, кружил в вальсе под звуки оркестра. Родители невесты хоть и сомневались в выборе дочери, не спорили вслух — уж слишком Игорь казался безупречным: галантный, ухоженный, с безукоризненными манерами. Букеты для тёщи, конфеты к чаю, изящные комплименты — всё было на месте.
Но Валентина Семёновна, мать Алёны, с первой встречи невзлюбила зятя.
— Мам, ну что тебе не нравится? — удивлялась Алёна. — Он же чудо! Взгляни, как заботится: дверь откроет, пальто поправит, за руку ведёт. Настоящий принц!
— Дорогая, то, что ты описываешь — лишь хорошее воспитание, не больше. Но за манерами может скрываться кто угодно. Ты знаешь, кто он без этой благородной личины?
— Он просто человек, мама. Со своими недостатками, но кто из нас совершенен?
Валентина Семёновна лишь вздохнула: дочь влюблена, и переубеждать её бесполезно.
После свадьбы молодые отправились в путешествие. Алёна не могла сдержать восторга:
— Целых семь дней вдвоём! Только ты и я! Как в сказке!
Заселившись в номер, Игорь вежливо предложил:
— Солнышко, разложи вещи, а я схожу за чем-нибудь перекусить.
Алёна быстро разобрала свою сумку и, не задумываясь, открыла его чемодан. Через секунду замерла с открытым ртом.
Внутри аккуратно лежал целый гардероб — семь комплектов белья, столько же шорт и носков, пятнадцать футболок, несколько рубашек, два костюма и пара туфель. Словно Игорь собирался не на неделю, а на полгода в командировку. Всё это старательно уложила его мать.
Алёна лишь улыбнулась, не подозревая, что это — не просто родительская забота, а первая тревожная звоночек.
К четвёртому дню отдыха футболки и шорты закончились. Не потому что их было мало, а потому что Игорь, снимая вещи, бросал их на пол. Он не надевал их снова — просто брал новые. Алёна сначала просила, потом умоляла, а потом сама собирала с пола футболки, носки, обёртки, стаканчики, огрызки.
— Игорь, брось, пожалуйста, фантик в мусорку. Она же прямо тут, — пыталась она достучаться до него.
— Алёна, это же отель. Здесь есть горничные, — лениво отвечал он. — Им за это платят. А дома мама всё убирает сама. Я так привык.
Слова «самостоятельность», «взрослый мужчина», «уважение к чужому труду» явно были ему незнакомы. Он оставлял тарелки там, где ел — на подоконнике, на кровати, на полу. Его не волновали крошки, пятна, запах. Алёна сначала говорила спокойно, потом уже кричала.
Дома стало ещё хуже. Его привычка бросать одежду, оставлять грязную посуду и мусор где попало довела Алёну до бешенства.
— Игорь, у нас нет служанки. Если ты что-то разбрасываешь — убираю я. Я не прислуга, — твёрдо сказала она.
— Ты жена. Хозяйка. Убирать — твоя обязанность. У нас мама никогда не ныла, всё делала сама. Видно, тебя неправильно воспитали, — ответил он, не отрываясь от экрана.
Алёна промолчала. На следующий день, пока Игорь был на работе, она собрала его вещи, вызвала таксиста и отправила всё его матери. Затем закрыла квартиру на второй замок — ключ остался только у неё.
Вечером, когда Игорь звонил и не мог попасть домой, она холодно сказала:
— Твои вещи у твоей мамы. Возвращайся к ней. Мне нужен муж, а не маменькин сынок, который считает, что женщина — это уборщица.
Через день примчалась Людмила Васильевна, свекровь.
— Алёна, ты что творишь?! Сына выставила, вещи выбросила! Он тебе что, что-то сломал? Оскорбил? За то, что не убирает? Да ты рехнулась!
— Людмила Васильевна, ваш сын не просто не убирает. Он устраивает свалку. Я не собираюсь жить в бардаке. И не стану ему второй мамочкой, которая бегает с тряпкой за взрослым дядей.
— Это всё ваш современный феминизм! Ты жена — твоя обязанность заботиться о муже и доме! Так было всегда!
— Тогда пусть живёт с вами. Вы умеете подбирать за ним мусор, стирать носки, мыть чашки. Я — нет. Я работаю, у меня нет сил быть прислугой.
— Ты что, на развод подаёшь?! Вы же только поженились!
— Да. Развод. Времени на «перевоспитание» у меня нет, а жить в таком кошмаре — не намерена.
Свекровь хлопнула дверью, но через неделю снова позвонила: уговаривала, рыдала, обвиняла. Алёна не реагировала. Развод оформили быстро.
Теперь Людмила Васильевна снова живёт с сыном. И убирает за ним. И, может быть, наконец понимает, что в мире, где женщина — не служанка, её «идеальный мальчик» так и не вырос…
