Свадьба прошла шикарно — Алёна сияла, а Дмитрий не отходил от неё ни на шаг. Он кружил её в танце, носил на руках из загса, клялся в вечной любви. Родители невесты хоть и сомневались в зяте, вслух молчали — уж слишком он казался идеальным: галантный, ухоженный, с безупречными манерами. Цветы тёще, торты к чаю, постоянные комплименты — всё как полагается.
Но Вера Степановна, мать Алёны, с первого дня зятя невзлюбила.
— Мам, да что тебе не нравится? — удивлялась Алёна. — Ну посмотри на него: дверь передо мной открывает, пальто помогает надеть, руку подаёт. Настоящий джентльмен!
— Дочка, то, что ты перечисляешь — хорошее воспитание, не более. Манера себя вести — это не характер. Под маской вежливости может скрываться кто угодно. Ты хоть понимаешь, какой он на самом деле?
— Он обычный человек, мама. Не без недостатков, конечно, но кто из нас святой?
Вера Степановна лишь вздохнула — переубеждать влюблённую дочь было бесполезно.
После свадьбы молодые отправились в путешествие. Алёна была в восторге:
— Целую неделю только мы вдвоём! Как в сказке!
Заселившись в номер, Дмитрий вежливо сказал:
— Любимая, разложи вещи, а я схожу за едой.
Алёна быстро разобрала свою сумку и, не задумываясь, открыла его чемодан. Через секунду остолбенела.
Там аккуратно лежали семь комплектов белья, столько же носков и шорт, пятнадцать футболок, три рубашки, два костюма и две пары туфель. Будто он собирался не на неделю, а на месячную командировку. Всё это бережно уложила его мама.
Алёна улыбнулась, но ещё не понимала, что это не просто забота — а первая тревожная звоночек.
На четвёртый день выяснилось, что чистой одежды почти не осталось. Не потому что её было мало, а потому что Дмитрий, снимая вещи, бросал их на пол. Он не надевал их снова — просто брал свежие. Алёна сначала просила, потом умоляла, а потом сама собирала с пола футболки, носки, обёртки от конфет, стаканчики из-под кофе.
— Дима, ну выкинь фантик в урну. Она же прямо здесь, — пыталась она до него достучаться.
— Алёна, мы в отеле. Здесь есть горничные, — равнодушно ответил он. — Им за это платят. А дома мама всё убирает. Я так привык.
Слова «самостоятельность», «взрослый мужчина», «уважение к чужому труду» явно были ему незнакомы. Тарелки он оставлял где попало — на подоконнике, диване, даже на полу. Его не смущали крошки, жирные пятна, запах еды. Алёна сначала говорила спокойно, потом уже кричала.
После возвращения домой стало только хуже. Его привычка бросать вещи, оставлять грязную посуду выводила её из себя.
— Дмитрий, у нас нет домработницы. Если ты что-то разбрасываешь — убирать приходится мне. Я не служанка, — говорила она.
— Ты жена. Хозяйка. Дом содержать — твоя обязанность. У нас мама никогда не ныла, всё сама делала. Видно, тебя плохо воспитали, — отмахнулся он, не отрываясь от телефона.
Алёна промолчала. А на следующий день, пока Дмитрий был на работе, она собрала его вещи, вызвала таксиста и отправила всё к его маме. Потом закрыла квартиру на второй замок — ключ остался только у неё.
Вечером, когда Дмитрий звонил в дверь и не мог попасть внутрь, она спокойно сказала:
— Твои вещи у твоей мамы. Возвращайся к ней. Мне нужен муж, а не избалованный мальчишка, который считает, что женщина создана вытирать за ним грязь.
Через день примчалась Зоя Ивановна, свекровь.
— Алёна, ты что творишь?! Сына выгнала, вещи выкинула! Он тебя ударил? Оскорбил? Или всё из-за какой-то грязной тарелки?! Да ты рехнулась!
— Зоя Ивановна, ваш сын не просто не убирает. Он живёт, как свинья. Я не собираюсь существовать в хлеву. И уж тем более не стану ему второй мамочкой, которая бегает с тряпкой за взрослым мужиком.
— Это всё ваши новые порядки! Жена должна заботиться о муже и доме! Так было испокон веков!
— Тогда пусть живёт с вами. Вам нравится собирать за ним мусор, стирать носки, мыть чашки — пожалуйста. Я на это не подписывалась.
— Ты что, разводиться собралась?! Вы же только поженились!
— Да, развод. Перевоспитывать его у меня нет ни времени, ни желания.
Свекровь хлопнула дверью, но через неделю снова звонила — умоляла, плакала, обвиняла. Алёна не отвечала. Развод оформили быстро.
Теперь Зоя Ивановна снова живёт с сыном. Подбирает за ним фантики. И, возможно, начинает понимать, что в мире, где женщина — не бесплатная домработница, её «золотой мальчик» так и остался ребёнком.
