В тот вечер Матрёна позвала в дом старинную подругу — Аграфену. Не виделись они лет пять, но дружба, завязанная ещё в деревенской школе, жила в сердцах обеих. Аграфена принесла бутылку крымского шампанского, а Матрёна к приходу гостьи испекла медовик. Вечер начался душевно — женщины болтали, смеялись, вспоминали былые годы.

Когда разговоры стали особенно тёплыми, Матрёна достала потрёпанный альбом.

— Это мой первый муж, — показала она Аграфене пожелтевшую фотографию.
— Ба-а, видный мужик, что говорить, — присвистнула та, разглядывая снимок.
— Не срослось, — коротко кивнула Матрёна. — А вот это… мой нынешний. Григорий.

Но как только Аграфена взглянула на фото, лицо её побелело. Взгляд стал осторожным, пальцы задрожали, будто от внезапного холода.

— Григорий? Тоже Григорий?.. — пробормотала она.

— А что значит «тоже»? — насторожилась Матрёна, пристально глядя на подругу.

— Да так, — отмахнулась Аграфена. — Просто знаю одного Григория… Очень схож. Может, у твоего брат-близнец есть?

Матрёна напряглась. Она смотрела на подругу и не понимала — та шутит или говорит всерьёз.

— Нет, он в семье один, — тихо ответила. — А к чему ты это?

— Да видела я его недавно, — неуверенно произнесла Аграфена. — В компании… Только с ним была другая. Я и подумала — жена… Марфа. Бывшая соседка. Я даже с ним танцевала. Ты бы видела, как она на меня косилась!

Матрёна вжалась в спинку кресла. Под рёбрами кольнуло что-то острое, и в душе её начало тихо рушиться.

— Хочешь, покажу фото? — предложила Аграфена.

Снимок на экране телефона ударил как ножом. Там, обнимая незнакомую женщину, сидел её Григорий. Тот самый, с которым прожито десять лет. С которым только недавно закрыли ипотеку…

— Да… Похожи, — сказала Матрёна, но голос её дрожал.

— Очень, — подтвердила Аграфена. — Прости… Я не хотела…

Но Матрёна уже ушла в себя. Куда девались деньги? Почему он стал скрытным? Теперь всё вставало на свои места.

Когда Аграфена ушла, Матрёна долго сидела в тишине. В голове стоял гул. Разум цеплялся за сомнения, но сердце уже всё поняло. Вспомнился странный перевод, который она случайно увидела, когда пополняла мужу карту. Тогда Григорий отмахнулся: «инвестиция», «не факт, что выгорит». Теперь же стало ясно — он просто снимал деньги для другой жизни.

Наутро Матрёна решила проверить. Спросить напрямую. Может, ошибка? Может, двойник?

Но когда Григорий зашёл в дом и увидел в прихожей чужие женские ботинки, он замер. Услышав с кухни голос Аграфены, побелел как полотно. Губы его дернулись.

— Гости у нас? — натянуто улыбнулся он. — Сюрприз!

— Да, решили пообщаться, — спокойно сказала Матрёна.

— А ты всё ещё с Марфой? — резко спросила Аграфена, не отрывая от него взгляда.

— С какой Марфой?.. — начал Григорий.

— С той, с которой ты был в ресторане, у которой снимаешь квартиру, — не дала ему опомниться Аграфена. — Не прикидывайся, Гриша. Я тебя сразу узнала.

Григорий взглянул на Матрёну. Та сидела молОн попытался что-то сказать, но Матрёна уже поднялась, молча взяла его вещи у двери и повернулась к окну, глядя, как первые снежинки падают на пустынную улицу.