Давным-давно, в одном провинциальном городке под Рязанью, жила-была собака по кличке Зюня. Настоящее её имя было Ада, но домашние звали её только так Зюня. Как это ласковое прозвище прилипло к трёхлетней ротвейлерше теперь уже и не вспомнить. Хозяйка её, тётя Галя, женщина добрейшей души, души в ней не чаяла и всё ей позволяла.
Несмотря на то что я, как кинолог, провела с Зюней полный курс дрессировки, дома она тут же забывала все команды. Спала в хозяйский постели, выпихивая ночью дядю Колю на пол, ела с общего стола, а то и вовсе воровала куски прямо с тарелок. И всё ей сходило с рук тётя Галя при малейшем намёке на недомогание у собаки поднимала на ноги весь город.
В тот вечер мне позвонили срочно Зюня должна была вот-вот ощениться. Сотовых тогда ещё не было, но такси в городе ходило, так что вскоре я уже стояла на пороге их дома. Зюня встретила меня у дверей огромная, раздувшаяся, но явно здоровая. По моим подсчётам, щенков должно было быть не меньше десятка.
Ну что? трясущимся голосом спросила тётя Галя. Скоро роды?
Дайте мне хоть руки помыть, вздохнула я.
Зюня, предвкушая внимание, виляла хвостом и оскаливалась во всю свою широкую морду. Осмотр показал роды начнутся не раньше чем через полсуток.
Как?! всплеснула руками хозяйка. Ты нас одну оставишь? А если что-то пойдёт не так?
Глаза её округлились от страха, и Зюня тут же подхватила эту тревогу, жалобно уставившись на меня.
Всё будет хорошо, успокоила я её.
Но тётя Галя не сдавалась:
Варя, ты же помнишь, как она болела? Как чуть не умерла? Я сама с ней чуть не померла!
Да, помнила. Тогда она так рыдала над больной собакой, что мне пришлось её чуть ли не силой оттаскивать, чтобы оказать помощь. Повторения этого кошмара мне не хотелось.
В итоге я осталась ночевать. Квартира у них была просторная две светлые комнаты в старом деревянном доме. После ужина мне постелили в гостевой, рядом была ванная с горячей водой роскошь по тем временам.
Я уже собиралась спать, как вдруг резкая боль пронзила грудь. Сердце сжимало так, что дышать стало невозможно. Лекарства были в сумке в зале, но встать я не могла сил не было.
Тётя Галя… прошептала я, но голос был слишком тихим.
Тут в комнату вошла Зюня. Увидев моё состояние, она насторожилась.
Позови… еле выдавила я.
Собака секунду смотрела на меня, потом рванула к хозяйке. Но та, недопоняв, решила, что Зюне просто надо на улицу, и попыталась вывести её в подъезд.
Зюня упёрлась всеми лапами, дёрнула поводок и буквально втащила тётю Галю обратно в мою комнату.
Варя, да что такое?! растерялась хозяйка.
Сумку… лекарство… прохрипела я.
Тут уже тётя Галя сообразила. Она принесла аптечку, помогла вскрыть ампулу, и я сделала укол. Боль постепенно отпустила.
Если выживу, подумала я, пойду к врачу.
К утру мне стало легче. А ближе к полудню у Зюни начались схватки. Щенки рождались крепкие, здоровые. Когда всё закончилось, она удивлённо разглядывала своё потомство будто не понимала, как это вышло.
Прошли годы. Зюни уже давно нет. Но иногда я вспоминаю ту ночь. Животные умеют быть благодарными. И когда мне случается проезжать мимо того старого дома под Рязанью, я всегда останавливаюсь у калитки. Там, где когда-то лежала Зюня, теперь растёт шиповник дикий, крепкий, с тёмными блестящими ягодами. И каждый раз мне кажется, что кто-то смотрит на меня из-за угла, с лёгким поводком в зубах, будто ждёт, когда я скажу: «Ну что, идём домой».
