Любочка, ну сколько можно тянуть? Марина нервно перебирала край скатерти, сидя за кухонным столом. Из агентства уже третий раз звонили. Покупатели с рублями, готовы сразу взять.

Любовь молча размешивала сахар в чашке, не поднимая глаз. Ложка звенела о фарфор, и этот звук резал слух.

Ты меня вообще слышишь? голос Марины стал резче. Или опять будешь делать вид, что это не твои проблемы?

Мои, тихо ответила Люба. Только решать тебе, не мне.

Марина зажмурилась, провела рукой по лицу. После развода с мужем жизнь пошла наперекосяк. Алименты приходили нерегулярно, работать приходилось на двух работах, а тут ещё мама оставила им двушку в наследство. Одну. На двоих.

Любка, мне срочно нужны деньги. Кредит за машину, Сашка в институт поступает, репетиторы… А ты что предлагаешь? Так и жить в этой развалюхе до старости?

Любовь подняла глаза. В них стояла такая усталость, что Марина невольно отстранилась.

А мне куда, Марин? У тебя хоть работа есть. А меня полгода назад сократили. В сорок пять лет попробуй найди что-то…

А ты и не ищешь! Сидишь тут, как мешок с картошкой! сорвалась Марина. Квартира наша пополам. Продаём, делим деньги, и каждая сама за себя.

Люба подошла к окну. Двор, знакомый с детства, скамейка, где они с мамой сидели по вечерам, тополь, который сажали вместе…

Помнишь, сказала она тихо, как мама перед смертью держала меня за руку? Говорила: «Любочка, ты у меня домоседка, тебе крыша нужнее. Марина прорвётся, а ты…»

Это морфий её так развезло! перебила Марина. Завещания не было, всё по закону.

Знаю. Потому и молчу, вздохнула Люба.

Марина смотрела на сестру, и внутри всё клокотало. Вечно так Люба тихая, безответная, а все проблемы на неё, Марину, сваливаются. В школе за сестру дралась, в институте устраивала, от мужа-пьяницы спасала…

Ладно, резко сказала она. Месяц даю. Найдёшь работу, снимешь жильё хорошо. Нет продаём.

Люба кивнула, не оборачиваясь.

Месяц прошёл быстро. Люба ходила по собеседованиям, но везде требовались молодые, с компьютером на «ты». А у неё двадцать лет в проектном институте, которого уже нет.

Ну что? спросила Марина, едва переступив порог.

Пока ничего, Люба опустила глаза. Но завтра в архив иду, там вакансия…

Всё, хватит! Марина ударила ладонью по столу. Завтра у нотариуса. Покупатели уже задаток внесли.

Люба побледнела.

Марин, подожди ещё немного…

Нет! Решено! Марина достала из сумки бумаги. В десять утра. Не придешь сама подпишу за тебя. Почерк у нас похожий, помнишь?

Той ночью Люба не спала. Ходила по квартире, трогала вещи, смотрела на мамины фото. Здесь вся её жизнь…

Утром Марина ушла, бросив:

В девять заеду, поедем вместе.

Люба сидела на кухне, когда в дверь постучали. На пороге стояла соседка, тётя Таня.

Люба, а что это Марина замки меняет? Слесарь только что ушёл.

Сердце ёкнуло. Люба бросилась к двери ключ не подходил. Новый замок блестел, как насмешка.

Телефон Марины не отвечал.

Тётя Таня, голос Любы дрожал, можно у вас позвонить?

Марина взяла трубку на третий гудок.

Это я. Что за замки?

А, Люба. Ну да, поменяла. Моя квартира мои правила.

Как твоя? Она же наша!

Была. Теперь моя. Договор подписан. Твою подпись подделала. Кто поверит, что я сама это сделала?

Люба схватилась за стену.

Это подлог! Я в суд пойду!

Пробуй, равнодушно ответила Марина. Нотариус мой знакомый, свидетелей нет. Кто тебе поверит?

Но куда я пойду?

Не знаю. Выкручивайся.

Трубка захлопнулась. Люба стояла, не веря своим ушам. Тётя Таня осторожно тронула её за плечо.

Детка, что случилось?

Люба рассказала, всхлипывая.

Господи, до чего дожили… Ладно, у меня переночуешь.

Три дня Люба жила у соседки. Марина не звонила.

На четвёртый день тётя Таня вбежала радостная:

Люба! Вера Семёновна в Америку уезжает! Квартиру продаёт, а пока нужен присмотр. Живи, только коммуналку плати.

Это было спасение.

Квартира оказалась светлой, уютной.

Я вас не знаю, сказала Вера Семёновна, но тётя Таня поручилась.

Вечером Люба сидела на кухне. Кот мурлыкал, за окном шумел дождь. Впервые за долгое время было спокойно.

В дверь постучали. На пороге стояла Марина мокрая, растрёпанная.

Можно?

Люба молча пропустила её.

Хорошо устроилась, Марина огляделась.

Временно.

Знаю. Тётя Таня сказала.

Они молчали.

Сашка заболел, вдруг сказала Марина. Пневмония. Денег на лечение нет.

Люба подняла глаза.

Чай будешь?

Марина кивнула.

Они пили чай молча.

Люб, я знаю, что подло поступила. Но я не знала, что делать.

Можно было поговорить.

А ты бы согласилась?

Не знаю. Но подлог это…

Знаю. Марина отвернулась. Особенно сейчас, когда Сашка…

Как он?

Плохо. Операция нужна, а денег…

Люба вздохнула.

Передай ему привет.

Марина встала.

Люб, а ты меня простишь?

Не знаю.

Марина ушла.

Через неделю позвонила тётя Таня:

Люба, Сашку в больницу забрали! Марина с ног сбилась.

Вечером Люба пришла в больницу. Марина сидела в коридоре, постаревшая, с потухшими глазами.

Как Сашка?

Марина вздрогнула.

Плохо. Операция нужна, а денег…

Люба взяла её за руку.