**Дневник.**
Сегодня был тяжёлый день. Как и вчера. Как и все последние семь лет.
Ты здесь чужая, прошептала свекровь, провожая меня взглядом.
Вера Степановна, я сварила компот, может, попробуете? осторожно предложила я, заглядывая в гостиную, где Людмила Ивановна вышивала очередной салфеточный узор.
Даже не подняла головы от пялец.
Не надо мне твоего компота. У меня диабет, ты что, забыла? Или тебе всё равно?
Я вздохнула и отошла. Диабета у неё не было я знала точно. Просто очередной повод уколоть, напомнить, что я здесь чужая.
Мам, ну что ты опять? раздался из коридора голос мужа. Аня старается, готовит…
Старается! фыркнула свекровь. В супе соль забывает, рубашки Серёжи после стирки жёлтые, а в доме вечно пыль.
Я села на табуретку у плиты, уставилась на кастрюлю с компотом. Семь лет одно и то же. Каждый день новая придирка. То суп недосолен, то пересолен. То полы грязные, то постель криво застелена.
Сергей скоро придёт, сказала я, входя в гостиную с подносом. Может, поужинаем вместе?
Людмила Ивановна отложила вышивку, посмотрела на меня тем взглядом, который я уже научилась читать без слов. Презрение, подкрашенное жалостью.
Ужинать буду у себя. Не хочу смотреть, как ты Серёжу кормишь этой стряпнёй.
Дверь захлопнулась. Я осталась одна с подносом в руках и комком в горле.
Сергей вернулся поздно, уставший, едва кивнул. Сел за стол, машинально ел, уткнувшись в телефон.
Как работа? спросила я, садясь напротив.
Нормально, буркнул он, не отрываясь от экрана.
Сергей, нам нужно поговорить.
Он поднял глаза, поморщился.
Опять про маму? Ань, ну сколько можно? Она пожилая, больная, имеет право на своё мнение.
Какая больная? У неё только давление слегка скачет! А она каждый день…
Каждый день что? отложил ложку Сергей. Живёт в своей квартире? Высказывается? Так это её дом, Аня!
И мой тоже! Я здесь жена, а не прислуга!
Никто тебя не заставляет. Мама всегда сама справлялась.
Я замолчала. Бесполезно. Он никогда не поймёт, каково это жить на минном поле, где каждое слово может взорваться упрёком.
После ужина долго стояла перед зеркалом. Тридцать два года, а выгляжу на все сорок. Усталые глаза, губы в ниточку. Когда успела так состариться?
Вспомнила, какой была, когда только познакомилась с Сергеем. Весёлая, смешливая, с кучей планов. Думала выхожу за принца. Красивый, статный, с хорошей работой. А мама у него интеллигентная, учительница на пенсии.
Анечка, говорила тогда Людмила Ивановна, как хорошо, что Серёжа тебя встретил. Он у меня домашний, без женской заботы пропадёт.
И я старалась. Училась готовить его любимые блюда, гладила рубашки так, как показывала свекровь, убиралась по её негласному расписанию.
Сначала замечания были мягкими. «Привыкай, дочка, учись». Потом тон стал жёстче.
У моей подруги Галины невестка золото! вздыхала Людмила Ивановна. И дом сияет, и готовит отлично, и старших уважает.
А что я делаю не так? однажды спросила я.
Свекровь удивилась.
Да ничего. Просто видно воспитание у тебя другое. Не твоя вина, конечно.
Я тогда заплакала. У нас дома как раз были строгие правила. Мама учила: «Гостей встречай достойно, дом держи в чистоте, мужа уважай». Но у свекрови это выглядело иначе.
Сергей сначала заступался. Но со временем стал соглашаться с матерью.
Мама права. Ты какая-то холодная стала.
Раньше я не знала, что значит жить в чужом доме, сорвалась я.
В каком чужом? Это наш дом!
Наш? Тогда почему я не могу передвинуть стул без разрешения твоей мамы?
Потому что она здесь хозяйка! Она этот дом создавала!
После этого всё покатилось под откос. Сергей задерживался на работе, дома молчал или огрызался. Свекровь уже не скрывала неприязни.
Видишь, во что ты моего сына превратила? шипела она. Был весёлый, а теперь хмурый ходит.
Может, дело не во мне?
А в ком же? Я что ли виновата?
Подруги советовали съехать, но Сергей и слышать не хотел.
Зачем тратиться, когда есть жильё? А мама одна, кто за ней присмотрит?
Детей у нас не было. Сначала не получалось, потом уже и не хотелось. Какие дети в такой атмосфере?
Работа спасала. В магазине тканей меня хотя бы не пилили.
Может, тебе домой лучше? как-то предложил Сергей. Мама одна, а ты целый день на работе.
А на что жить?
Проживём. Зато мама не будет переживать.
А я буду! Мне работа нужна!
Он не понимал. Для него было естественно, что жена должна сидеть дома, ухаживать за матерью, как она сама всю жизнь делала.
Всё изменилось во вторник. Сергей уехал в командировку, оставил записку: «Присмотри за мамой».
Свекровь сидела в гостиной, выключила телевизор, когда я вошла.
Интересно, как ты себя поведешь без Серёжи, сказала она.
Я молча пошла готовить ужин, но она не отставала.
Я долго думала, почему ты меня не принимаешь. И поняла: ты завидуешь. Завидуешь, что сын любит меня больше. Что я для него главная, а ты так… попутчица.
Нож дрогнул в руке, порезала палец. Кровь капнула на картошку.
И правильно, что любит больше, продолжала она. Я его родила, вырастила. А ты кто? Случайная женщина.
Что-то щёлкнуло во мне. Я обернулась.
Знаете, Людмила Ивановна, вы правы. Я завидую. Завидую, что вы можете говорить всё, что думаете. А я молчу. Что ваше слово здесь закон, а моё пустой звук.
Она встала, покраснела.
Как ты смеешь! В моём доме!
В нашем! Я имею право здесь жить и высказываться!
Ты всегда была лишней, прошептала она.
Я остановилась в дверях.
Возможно. Но
