Сергей прикрыл дверцу холодильника, вытирая ладони о тряпку.
— Готово. Теперь должен морозить, но лучше убедиться, — объяснил он хозяйке. — У вас есть пустая ёмкость? Нальём воды и поставим в морозилку. Вечером перезвоню — если замёрзнет, значит, всё исправно.
В этот момент снова зазвонил телефон. Новый заказ, подумал Сергей, и поднял трубку:
— Алло? Да, ремонт бытовой техники. Какой прибор? Да, я Морозов Сергей Иванович, если это важно… Что? Отец? — Голос на другом конце словно пригвоздил его к месту.
Мужчина представился — Морозов Иван Семёнович. Осознание пришло мгновенно: это его отец, которого он не видел двадцать лет. Воспоминания нахлынули, как ледяной ветер, — смутные, болезненные, почти стёртые временем.
— И что… вам нужно? — Сергей запнулся, не зная, как обращаться к этому человеку. — Встретиться? Поговорить? Да, конечно, всего-то двадцать лет прошло. Извините, я на вызове, перезвоню позже. — Он бросил трубку и с горечью пробормотал: — Вот это да…
Объявился через столько лет! Наверняка что-то нужно. Что именно? Сын уже взрослый, отец постарел — решил на шею сесть. Сколько ему сейчас? За пятьдесят, наверное. Денег попросит, ясно как день! Сергей усмехнулся и вернулся к работе.
— Ну что, договорились? — спросил он хозяйку. — Проверите вечером. Если вода замёрзла — значит, всё в порядке.
Женщина поблагодарила, и Сергей отправился на следующий заказ. Пожилая бабушка вызвала его починить стиральную машину — подтекала. Разговорчивая старушка тут же усадила его за стол с чаем и домашним вареньем. Поломка оказалась пустяковой: резиновый уплотнитель на дверце вытерся. Сергей перевернул его, и вода перестала капать. Предыдущий мастер запросил огромные деньги, и бабушка отказалась. Сергей взял символическую плату — наживаться на стариков было не в его правилах. Женщина чуть не плакала от благодарности, твердя, что таких честных людей теперь редко встретишь. Сергей смущённо улыбался, допивал чай и обещал заглянуть, если что-то сломается.
Но мысли его были заняты звонком отца. В памяти всплывали отрывки прошлого. Когда родители развелись, Сергею было пять. Отец тогда пил, работу потерял. Мать сдерживала слёзы, но верила его пустым обещаниям. Однажды, когда она была на смене, отец забирал его из садика. По дороге зашёл в парк, сел на скамейку, достал бутылку пива и начал жаловаться сыну: мол, мать его не ценит, а он старается, но жизнь несправедлива. Напившись, растянулся на лавке и заснул. Сергею стало стыдно. Он тряс отца, но тот лишь отмахивался. Прохожие бросали косые взгляды, и мальчик, решив, что отцу до него нет дела, пошёл домой один. Дорога казалась бесконечной, пока его не нашла соседка.
Мать тогда не кричала. Только тихо сказала:
— Уходи. Ты бросил сына одного. Какой же ты отец?
Отец уехал в другой город. Иногда присылал деньги, игрушки. Мать усмехалась:
— Нам и без него хорошо, правда, Серёженька?
Когда Сергею исполнилось десять, мать познакомила его с дядей Виктором.
— Сынок, дядя Витя хочет стать моим мужем. Он будет заботиться о нас. Пойдём выберем тебе новый велосипед?
Отчим был неплохим человеком. Он любил мать, но заменить отца Сергею не смог. Часть её сердца теперь принадлежала Виктору, и мальчик чувствовал себя лишним.
Вечером Сергей нехотя набрал номер отца. Тот ответил сразу:
— Сергей, давай встретимся. Поговорить надо. В нашем старом парке, у фонтана. Завтра в семь. Сможешь?
— Ладно, — буркнул Сергей.
Мать когда-то говорила, что Виктор хочет его усыновить, дать свою фамилию. «Мы же семья». Но Сергей отказался. Для него было важно остаться Морозовым Сергеем Ивановичем — последней ниточкой, связывавшей его с отцом. Мать хотела стереть прошлое, но Сергей всё ждал. Чего — сам не знал. А потом понял, что ждать нечего.
На следующий вечер он шёл к парку, заранее решив: если отец попросит денег — поможет, но на этом всё. Тот присылал посылки, переводы — долг вернёт, и точка. Мать была с Виктором, её это не волновало.
— Стыдно ему, вот и шлёт, — говорила она, разбирая очередную коробку.
У фонтана Сергей увидел пожилого мужчину. Тот поднялся со скамейки и сделал шаг навстречу. «Только без слащавых „сынок“», — подумал Сергей. И уж точно надеялся, что отец не пьёт.
— Здравствуй, Сергей, — мужчина протянул руку.
— Здравствуйте, — Сергей пожал её, отметив крепкую хватку.
— Сразу скажу, — начал отец, — я обещал твоей матери не вмешиваться, пока ты ребёнок. Она меня ненавидела, а ты боялся. Я уехал в Тверь. Сначала не мог устроиться, пил от отчаяния. Потом, после очередного запоя, попал в переделку — еле выкарабкался. Медсестра, которая выходила меня, стала моей женой. У неё была дочь, Настя, я растил её как родную. Начал ремонтировать технику, брался за любую работу. Собрал бригаду. Но ты уже взрослый. Я решил встретиться. Ты мой единственный родной человек. Хочу попросить…
Сергей напрягся. Ну вот, сейчас будут просить денег. Всё, как он и ожидал. Но отец не походил на пропойцу — одет опрятно, взгляд твёрдый. Глаза, как у Сергея, и уши такие же. Даже привычка держать руки в карманах — один в один. Мог бы быть настоящим отцом.
— Сергей, у меня с другом фирма по ремонту, — продолжил отец. — Вижу, мы с тобой одного поля ягоды, делом похожим занимаемся. Я вернулся в Рыбинск, семью перевёз. Хочу оставить там филиал, а основную базу перенести сюда. Предлагаю стать моим партнёром, а потом и хозяином дела. Подумай, сын. Понимаю, я для тебя чужой. Но хочу дать тебе то, чего не смог тогда. Поддержку отца.
Сергей опешил. Он ждал всего, но не этого. Не денег просит — дело предлагает.Спустя год у Сергея родился сын, которого он назвал Иваном в честь отца, и теперь, глядя на маленькие пальчики, сжимающие его руку, он наконец понял, что настоящее прощение — это когда в сердце нет места старой обиде.
