Вспомнила свекровь о внучке лишь спустя восемь долгих лет — и возомнила, будто может её забрать.

С первым браком мне, что греха таить, не повезло. Жених казался заботливым, галантным, но стоило сыграть свадьбу — маска упала. Виктор днями шатался с дружками по дворам, прикрываясь поисками «приличного заработка». Домой являлся затемно, с перегаром, а в холодильнике — пустота. Ни копейки, ни помощи, ни участия — всё тянула я. Работала, таскала тяжёлые сумки, рожала и растила дочь, а он… просто был. Мёртвым грузом.

Когда Сашеньке исполнился год, я подала на развод. Не потому что было легко. А потому что сил больше не оставалось. Измученная, отчаявшаяся, я решилась ради себя и дочери. Тогда казалось — впереди лишь тьма. Но я ошибалась.

Сейчас Саше девять. Ходит в школу, обожает рисовать и мечтает стать художницей. Все эти годы её родной отец даже не объявлялся. Ни звонка, ни подарка, ни рубля. И я не требовала — ни алиментов, ни внимания. Жила, как могла, только для неё.

А бывшая свекровь, Галина Сергеевна, и вовсе не показывалась, даже когда я ещё была её невесткой. Не приехала ни на выписку, ни на крестины, ни разу не предложила помочь. Пара холодных звонков — вот и всё её «бабушкино» участие. Я смирилась: не всем детям дано знать заботу бабушек.

Шли годы. Я встретила Дмитрия — человека, который показал, что значит быть любимой. Мы поженились, родился сынок — Мишенька. Дмитрий с первых дней принял Сашеньку как родную. Она зовёт его «папой», даже не подозревая, что он ей не кровный. Я решила — пока рано говорить правду. Пусть растёт в полной семье. Пусть знает, что её любят — а это не обман. Дмитрий души в ней не чает.

Моя нынешняя свекровь — Анна Ильинична — женщина золотая. Сашеньку называет внучкой, балует, обнимает крепко, как родную. И дочь отвечает ей тем же. В доме — уют, тепло, покой. Всё, чего мне так не хватало когда-то.

Но вдруг в эту тишину ворвалось прошлое.

Галина Сергеевна каким-то образом нашла наш новый адрес. Сначала я думала — случайность. Но однажды соседка рассказала, как во дворе какая-то женщина подошла к девочке, гулявшей у подъезда, и начала шептать, будто она её бабушка, а «злая мама» не даёт им видеться. Хорошо, что это была не Саша. Родители той девочки тут же вызвали полицию, а мне передали, что странная особа расспрашивала, где я живу.

Через день она позвонила. Без стыда, без раскаяния.

— Я бабушка Саши, и ты обязана нас познакомить! Девочке нужна кровная родня!

Едва сдержала гнев.

— Восемь лет. Восемь лет вы и не вспоминали, что у вас есть внучка. Где вы были, когда она болела? Когда училась ходить? Где ваши открытки на день рождения? Подарки? Хоть бы один звонок!

— Главное, что теперь я здесь. Встреча с роднёй — святое дело. Пусть сперва поживёт с тобой, чтобы без стресса, а потом я заберу её. У меня свободная квартира. Давно бы забрала, но тебя тогда пожалела!

Меня затрясло. Как можно говорить о чужом ребёнке, словно о вещи, забытой в камере хранения?

— Послушайте, вы для Сашеньки — чужой человек. Она вас не знает. У неё есть бабушка, которую она любит. Есть папа, который каждый день рядом. Вы не вправе лезть в её жизнь!

— Да это же не твой ребёнок! Верни сыну его дочь! Или забыла, что ты ведь нагуляла её?

Поняла — по-хорошему не отвяжется. И тогда я солгала. Чтобы защитить дочь:

— Верно. Саша — не от Виктора. Я ему изменила. Потому он и ушёл. Надеюсь, теперь вы оставите нас в покое.

Галина Сергеевна плюнула мне в лицо — будто через трубку — и бросила звонок. Думала, на этом конец. Но нет. Она продолжила писать. Угрожать. Звонить. Уже не как бабушка, а как злая старуха, уверенная, что у неё что-то украли.

Теперь собираю документы и иду в полицию. Не позволю никому разрушить жизнь моего ребёнка. Не дам втянуть её в грязь и обиды, в которых когда-то барахталась я. Сашенька ничего не знает. И не узнает — пока не придёт время.

Потому что моя дочь заслуживает покоя. А не старых грехов чужих людей.