В первом браке мне, честно говоря, не повезло. Муж казался внимательным и галантным, но после свадьбы маска быстро спала. Сергей не работал, дни напролёт проводил с друзьями во дворах, оправдываясь поисками «подходящего дела». Возвращался поздно, от него разило перегаром, а холодильник пустовал. Ни денег, ни поддержки — всё держалось на мне. Я работала, кормила семью, растила дочь, а он просто существовал рядом — как ненужный груз.

Когда Полине исполнился год, я подала на развод. Не потому что было легко, а потому что сил больше не оставалось. Измученная, но твёрдая, я решила это ради себя и дочери. Тогда казалось, что впереди ничего хорошего, но я ошиблась.

Сейчас Полине девять. Она ходит в школу, любит рисовать и мечтает стать художницей. Всё это время её родной отец не появлялся. Ни звонков, ни подарков, ни копейки помощи. И я не требовала — не напоминала об алиментах, не просила участвовать. Просто жила, как умела, ради ребёнка.

А бывшая свекровь, Галина Степановна, не показывалась даже тогда, когда я была её невесткой. Не пришла ни на выписку, ни на крестины, ни разу не предложила помочь. Пара сухих звонков — и всё, на что хватило её «бабушкиной любви». Я смирилась: не всем детям везёт с заботливыми бабушками.

Шли годы. Я встретила Дмитрия — человека, который показал мне, что значит быть любимой. Мы поженились, у нас родился сын Степан. Дмитрий с первого дня принял Полину как родную. Она зовёт его «папой», даже не догадываясь, что он не кровный отец. Я решила пока не открывать правду. Пусть у неё будет полная семья, пусть чувствует — её любят. И это не обман. Дмитрий её обожает.

Моя нынешняя свекровь, Анна Михайловна — настоящая душа. Полину она зовёт внучкой, балует, обнимает, как родную. И дочь отвечает ей тем же. У нас уют, тепло, покой. Всё, чего мне так не хватало раньше.

Но вдруг в нашу жизнь ворвалась тень прошлого.

Галина Степановна каким-то образом нашла наш новый адрес. Сначала я подумала — случайность. Но однажды соседка рассказала, что во дворе какая-то женщина подошла к девочке и начала уверять, что она её бабушка, а «злая мама» не даёт им видеться. Хорошо, что это была не Полина. Родители той девочки вызвали полицию, а мне передали, что странная тётка искала меня.

На следующий день она позвонила. Без стыда, без капли раскаяния.

— Я бабушка Полины, и ты обязана нас познакомить. Девочке нужна связь с кровной роднёй!

Я еле сдержалась.

— Восемь лет. Восемь лет вы не вспоминали о внучке. Где вы были, когда она болела? Когда училась ходить? Где ваши открытки на день рождения? Подарки? Звонки?

— Главное, что я появилась сейчас. Ты не можешь запретить внучке знать свою родню! Сначала пусть привыкнет к тебе, а потом я её заберу. У меня свободная квартира! Давно надо было забрать, но я тебя тогда пожалела!

Меня затрясло. Как можно говорить о ребёнке, словно о забытой вещи в гардеробе?

— Вы для Полины — никто. Она вас не знает. У неё есть бабушка, которую она любит, и отец, который с ней каждый день. Вы не имеете права врываться в её жизнь!

— Да она же вообще не твоя! Верни сына моей матери! Или ты забыла, что ты ему наставила рога?

Я поняла — по-хорошему не получится. И соврала, лишь бы защитить дочь:

— Ладно, да. Полина не от Сергея. Я ему изменила. Вот почему он ушёл. Теперь оставьте нас в покое.

Галина Степановна буквально плюнула мне в трубку и бросила её. Думала, на этом всё закончится. Но нет. Она продолжила писать. Угрожать. Названивать. Уже не как бабушка, а как злобная старуха, уверенная, что у неё что-то украли.

Теперь собираю документы и иду в полицию. Не позволю никому разрушить жизнь моего ребёнка. Не дам втянуть её в грязь и обиды, в которые когда-то втянули меня. Полина ничего не знает. И не узнает — пока не придёт время.

Потому что моя дочь заслуживает покоя. А не старые грехи чужих людей.