Дневник.
«Врач дал мне полгода», сказала я семье. Они тут же примчались делить дом, не зная, что это был лишь первый шаг в моей игре.
Я смотрела на своих детей, собравшихся за столом в гостиной, и видела перед собой трех чужих людей.
Старший, сорокалетний Дмитрий, сидел с лицом человека, который мысленно уже делит шкуру неубитого медведя.
Моя тридцатипятилетняя дочь Анастасия бросала жадные, оценивающие взгляды на картины на стенах и старинный комод.
А младшая, тридцатилетняя Ольга, единственная смотрела не на вещи, а прямо мне в глаза.
Я сделала глоток воды, чтобы смочить пересохшее горло.
Врачи отвели мне около полугода.
Дмитрий тут же наклонился вперед, его ухоженные пальцы нервно сжали льняную салфетку.
Мама, нужно быть реалистами. Эмоции в сторону. Дела ждать не могут. Твою империю, все активы нужно передать в рабочем состоянии. Должен быть четкий и продуманный план.
Анастасия подхватила, её голос был сладким и настойчивым, как у торговки восточными коврами:
И дом Мы с Димой думали, стоит пригласить оценщика. Просто для порядка, понимаешь? Чтобы потом не было споров и всё выглядело честно.
Они даже не пытались притворяться сочувствующими. Они сразу перешли к делу к цифрам и квадратным метрам.
Только Ольга молчала. Она медленно встала, подошла сзади и положила руки мне на плечи. Её ладони были теплыми и чуть дрожали.
На следующий день Анастасия явилась с риелтором. «Просто посмотреть, мам, узнать рыночную цену, это ни к чему не обязывает».
Гладкий молодой человек ходил по комнатам с лазерной рулеткой, а Анастасия уже шептала ему о том, как «неудобно» расположена ванная и как «упали цены на вторичку в этом районе».
Дмитрий звонил трижды утром. Не чтобы спросить, как я себя чувствую. Он требовал доступ к финансовым отчётам и контакты корпоративных юристов.
Бизнес это живой организм, мама. Он не может простаивать ни дня. Любая задержка это потеря денег.
Я давала ему всё, что он просил. Точнее, делала вид, что даю. Спокойно и методично.
Они суетились, делили, строили планы. Они были так увлечены моим наследством, что совсем забыли: я ещё жива.
Как-то вечером в дверь позвонили. На пороге стояла Ольга с контейнерами домашней еды. Она не спрашивала ни о завещании, ни об оценщиках.
Я принесла тебе куриный бульон и запеканку. Тебе нужно хорошо питаться.
Она села рядом на диван и взяла меня за руку.
Мама, если тебе что-то нужно поговорить или просто, чтобы я была рядом, только скажи. Я всё сделаю.
Я смотрела на её уставшее после ночной смены лицо, на её простые, но такие нужные слова.
А через неделю Дмитрий и Анастасия пришли вместе. С нотариусом.
Мама, мы подготовили проект завещания, с порога заявил Дмитрий. Чтобы тебе было проще. Мы всё учли, честно разделили.
Анастасия протянула мне толстую папку.
Твоя последняя воля должна быть оформлена безупречно. Чтобы потом не возникло юридических сложностей.
Я развернула документы. Всё было расписано до последней серебряной ложки. Мой дом, мои акции, мои сбережения всё было поделено между ними.
Имя Ольги упоминалось лишь вскользь: ей доставалась небольшая заброшенная дача на окраине и старенькая машина.
Я подняла на них глаза. Они смотрели ожидающе, с едва скрытым нетерпением. Они ждали моей подписи. Моего последнего жеста.
Но это был не финал. Это было только началом.
Спасибо, что позаботились, сказала я ровным голосом. Я всё внимательно просмотрю. Дайте мне несколько дней.
Когда за ними закрылась дверь, я подошла к сейфу. Достала другую папку ту, что была составлена моим адвокатом ещё месяц назад, сразу после визита к врачу.
И позвонила Ольге.
Дочка, ты можешь приехать? Мне нужна твоя помощь.
Ольга приехала через час. Без лишних вопросов, без суеты. Она села напротив меня в кресло, которое Анастасия мысленно уже вывезла на свалку.
Мама, что случилось? Ты выглядишь иначе.
Я протянула ей тонкую папку с генеральной доверенностью. На её имя.
Мне нужно, чтобы ты сделала несколько вещей. Это будет непросто и займёт время. Но ты должна мне помочь.
Она взяла документ, её пальцы пробежались по строкам.
Да. Конечно. Что я должна делать?
Это марафон, а не спринт, начала я. Во-первых, ты встретишься с моим адвокатом. Он введёт тебя в курс дел.
Он подготовит документы для банков и брокеров. Никаких резких движений. Мы будем выводить активы постепенно, чтобы не привлекать лишнего внимания.
Ольга подняла на меня удивлённый взгляд, но промолчала.
Твой брат и сестра будут думать, что контролируют ситуацию. Я дам им иллюзию контроля.
Она не спросила, зачем. Она не спросила, почему именно она, а не Дмитрий. Она просто доверилась.
На следующий день я позвонила Дмитрию.
Сынок, я тут подумала ты был прав. Делами надо заниматься. Но я не хочу, чтобы ты отвлекался от основного бизнеса. Займись нашим старым заводом в Калужской области. Приведи там дела в порядок, проведи аудит. Это сложный актив, кроме тебя никто не справится.
Я отправила его за триста километров разбираться с почти банкротным предприятием, которое я и так собиралась закрывать. Он уехал, окрылённый собственной значимостью.
Анастасии я предложила другое.
Дочка, ты права насчёт вещей. Нужно составить полный опись всего, что есть в доме. Сфотографировать, внести в каталог. Для нотариуса, для страховки. У тебя такой хороший вкус займись этим, пожалуйста.
И она занялась. Неделями ходила по дому, переписывала и фотографировала каждую вазу, каждую картину. Она была уверена, что составляет список своего будущего имущества.
А тем временем Ольга, после своей смены в больнице, вечерами встречалась с юристами и финансистами. Она подписывала бумаги, открывала новые счета, переводила деньги небольшими траншами. Это было мучительно медленно, но надёжно.
Дмитрию я «посоветовалась» насчёт одного из моих активов небольшого коммерческого здания в центре.
Ты же лучше в этом разбираешься, сынок. Найди покупателя. Займись с
