Слушай, расскажу тебе одну историю, как будто мы сидим в уютном кафе и болтаем.
Все начинается с того, как над хромой уборщицей посмеялись в магазине, но к ней подошел богатый клиент и пригласил в свой дом
Сорок пятый этаж высотки с видом на огни Москвы, будто река растаявшего золота. Снизу слышится гул улиц, шум машин, голоса прохожих, их мечты и разбитые надежды. А в кабинете из темного дерева и хромированных деталей царит гнетущая тишина тишина успеха, которая давит.
Дмитрий стоял у окна, руки в карманах, взгляд между небом и асфальтом. Он смотрел на город, как на собственный поместье. Всё, что он видит, результат двадцати лет упорного труда, бессонных ночей, холодных расчётов и жёстких решений. У него есть всё: миллионы рублей на счетах, бизнес в топе отрасли, квартира с видом на Кремль как трофей. И даже невеста Василиса, с безупречными чертами лица, идеальными формами и такой же идеальной пустотой внутри.
Их отношения? Не любовь, не страсть. Это скорее инсталляция, выставка под названием «Жизнь успешного человека». Красивые фотки в Инстаграме, светские рауты, бриллианты, награды, лестные речи всё на высшем уровне. Но внутри пустота, глухая, звонкая, всепоглощающая скука. Как будто он уже прожил свою жизнь и теперь просто повторяет её на автопилоте.
В тот момент, когда душа уже готова сдаться, звонит телефон. Не корпоративный, а личный. На экране имя: Андрей Славин.
Дмитрий не слышал от него пятнадцать лет с тех пор, как они закончили школу и каждый пошёл своей дорогой. Кто к мечтам, кто к выживанию, а кто, как наш Дмитрий, к власти.
Алло? сказал он, пытаясь, чтобы голос звучал ровно, будто он не ждал этого звонка всю жизнь.
Димка! Это я, Андрей! проголосил Андрей, как весенний ветер, бодрый, живой. Мы решили собрать выпускников! Двадцать лет, Дим! Приедешь?
И вдруг, будто включили свет в темной комнате, внутри чегото зашевелилось. Не радость, не ностальгия, а тоска по простому, по настоящему. По тем, кто знал его не по бизнесрейтингам, а по тому, как он плакал, когда умер его пёс, или как обманул учительницу, чтобы не поставить двойку лучшему другу.
Он разговаривал с Андреем десять минут. Узнал, что тихая Аня теперь мама пятерых детей, живёт под Москвой и печёт такие торты, что соседи приезжают за сто километров. А про Ольгу их школьную любовь, умницу, красавицу с печальными глазами и хромотой ничего не знают. «Пропала, как в воду канула», вздохнул Андрей.
Дмитрий положил трубку и впервые за долгое время ощутил желание увидеть всех этих людей. Не ради показухи, не ради статуса, а просто чтобы вспомнить, кто он есть на самом деле.
Он решил взять с собой Василису. Хочет, чтобы все увидели, какую королеву он завоевал. Эта мысль была мелкой, тщеславной, но искренней. Он улыбнулся и поехал к ней.
Такси мчалось по ночным проспектам, а Дмитрий репетировал сцену: двери, объятия, её восхищённый взгляд, шуршание платья, разговоры о том, как она появится на встрече, чтобы затмить всех.
Но реальность не любит сценариев. Он открыл дверь своей квартиры и сразу увидел чужие кроссовки дешёвые, яркие, размер сорок третий, бросаные как мусор. Сердце сжалось не от ревности, а от разочарования.
Он прошёл дальше. Тишина. Слышался лишь низкий, довольный мужской смех из спальни, а потом её, лёгкий, игривый.
Он толкнул дверь и увидел, как на шелковых простынях, которые он выбирал в Милане, лежит Василиса в объятиях молодого парня. Молодого, слегка безумного, с лицом, мгновенно искавшим страх.
Дим! Это не то, что ты думаешь! Он он меня заставил! закричала она, натянув покрывало.
Дмитрий рассмеялся, но не злой, а как бы выдыхая боль, фарс, ложь. Ожидал крик, яростные крики, разбитую мебель, а получил лишь холодный покой, будто внутри открылся вакуум, в который вытекли все чувства.
Заставил? спросил он, глядя на дрожащего молодого человека. Пистолетом? Или пообещал не лайкать твоё селфи?
Он осмотрел комнату: разбросанная одежда, перевёрнутый бокал, их смущённые лица. И сказал холодно, как приговор: Всё. Конец. И не забудь: через три дня оплата за квартиру. Надеюсь, твой «герой» сможет её заплатить.
Он вышел, не оглядываясь. В лифте достал телефон и одним нажатием отключил карту Василисы, привязанную к его счёту. Машина поехала, но он не возвращался домой. Он просто ехал, куда не знал, лишь бы уйти от этой фальши, от боли, от ощущения, что всё, во что он верил, обман.
Остановился у первого же ресторана «Император». Роскошный, пафосный, со швейцарским обслуживанием и светом, ослепляющим глаза.
Виски двойной, и бутылку, крикнул он официанту, упав в угол зала.
Пил, не закусывая. Стакан за стаканом. Боль не исчезала, но становилась тупой, вязкой, будто он уже не человек, а статуя в музее собственного падения.
Через час пошёл в туалет, а по пути свернул в служебный коридор и увидел ад.
Два молодые официанта, самодоволь
