Меня зовут Анастасия Волкова, и я живу в тихом городке Ельце, где Липецкая область хранит свои старые тайны в переулках, заросших травой. Сейчас у меня спокойная жизнь с сыном, у которого есть всё, о чём только можно мечтать. Но дорога к этому покою была усыпана битым стеклом, и за каждую ступеньку на этом пути я платила кровью души. Моя история шрам, зашитый под кожу, невидимый за улыбкой, с которой я встречаю рассветы.
Всё началось перед выпускным, когда мне было семнадцать. Я была как молодая берёзка тонкая, звонкая, с головой, полной грёз. Вечерами я терялась среди книжных стеллажей в библиотеке мне нравился их запах, шепот страниц, обещавших целые миры. Там я готовилась к экзаменам, мечтая о будущем. Библиотекарши стали мне почти как бабушки, а родители отец, Дмитрий, работал на заводе, мать, Галина, преподавала в школе гнули спины, чтобы поставить меня на ноги. В тот мартовский вечер я засиделась и опоздала на последнюю маршрутку. Но я не боялась знала каждый закоулок нашего городка как свои пять пальцев. Решила срезать через сквер мороз сек щёки, и я спешила домой.
И вдруг он появился тень в потрёпанной армейской форме, от него несло сивухой. «Спички есть?» прохрипел он. Я отрицательно мотнула головой, но он схватил меня за руку. Кругом ни души только луна, смотрящая сквозь голые ветви, и его хриплое дыхание. Он затолкал меня в кусты, зажал рот ладонью, заглушая крик. Рванул колготки, разорвал бельё и на промёрзлой земле совершил своё чёрное дело. Боль резала, как нож, я была невинной, а он давил на меня всем телом, словно хотел вогнать в землю. Я задыхалась, слёзы застывали на лице. Потом он поднялся, отряхнулся и ушёл, будто просто вынес мусор.
Я доползла до дома. Униженная, разбитая, закопала окровавленную одежду в помойку и молчала. Стыд сковал мне горло ни родителям, ни подругам я не сказала ни слова. Но через три месяца правда всплыла: я была беременна. Мир перевернулся. Рыдая, я рассказала всё матери и отцу. Аборт в те годы был как русская рулетка, и они боялись меня потерять. Решили оставить ребёнка, но уехать туда, где никто не знает нашего позора. Ради меня и моего сына, которого назвали Артёмом, родители бросили всё хорошие места, друзей, родные стены. Отец ушёл с должности мастера, мать из школы. Они устроились на грошовые работы в чужом городе, чтобы дать мне шанс.
Когда Артём родился, я смотрела на него и не верила: он был точь-в-точь как я ясные глаза, мягкие волосы, будто свет, пробившийся сквозь тьму. Мы выстояли вместе, несмотря на всё. Родители ни о чём не жалели, глядя, как он растёт. А когда он пошёл в детсад, я встретила Сергея мужчину, который стал моей крепостью. Он вошёл в мою жизнь с цветами и теплом, принял Артёма как своего. Я никогда не говорила ему правду о рождении сына боялась разрушить этот хрупкий мир. Его любовь казалась мне слишком чистой, чтобы марать её прошлым.
Прошло двадцать пять лет. Артём вырос статный, умный, с моими глазами. Он окончил институт в Питере, работает в солидной фирме, встретил девушку, и скоро я стану бабушкой. Глядя на него, я чувствую гордость, смешанную с тихим счастьем. Моя жизнь теперь это тёплый дом, вечера с чаем, голос сына за стеной. Сергей рядом, и я благодарна за каждый день. Я научилась видеть мир в свете, но тень того мартовского вечера живёт во мне. Я заплатила за это счастье цену, которую не пожелаю врагу грязь, страх, разорванную душу, жертвы родителей.
Иногда ночью я просыпаюсь и перед глазами снова тот сквер, тот снег, запах перегара. Я не могу забыть, как ломали моё тело, как рвали душу. Но потом слышу шаги Артёма в коридоре, его смех и понимаю: из этой грязи вырос цветок. Мой сын моё солнце, мой смысл. Ради него я выдержала, ради него родители отдали всё. Сергей дал мне новую любовь, и я цепляюсь за неё, как утопающий за доску. Сегодня я умею улыбаться, но за этой улыбкой рана, которая никогда не затянется. Я живу, я счастлива, но цена этому вечная память о том, что было. И всё же я благодарю судьбу за Артёма, за каждый день с ним, за то, что из ада выросло что-то светлое.
