Корзина с яблоками и грушами стояла на кухонном столе, будто немой упрёк. Людмила Петровна в сотый раз бросила на неё взгляд и тяжело вздохнула. Из гостиной доносился звук телевизора — там сидел муж, увлечённый передачей про охоту. Ему, конечно, было всё равно.
— Люся, ты скоро? Самовар остывает, — крикнул ей Виктор.
Людмила скривилась. Даже чай не мог себе сам налить.
— Иду, — ответила она, доставая из буфета малиновое варенье.
Проходя мимо зеркала, она машинально поправила седые волосы. Как быстро летит время. Казалось, только вчера выходила за Виктора, а сегодня уже отмечают шестидесятилетие дочери.
Дочь. При мысли о Тане сердце сжалось. Уже неделя, как они поссорились, и Таня не звонила. Людмила, как всегда, оказалась виноватой. А хотела ведь как лучше.
На столе, рядом с немытой кружкой Виктора, лежала фотография в деревянной рамке — их свадьба. Молодые, счастливые. Людмила в пышном платье, Виктор в строгом костюме. Кто бы мог подумать, что через сорок лет их жизнь станет такой серой, полной недомолвок.
— Ты там застряла? — снова раздался голос мужа.
Людмила отмахнулась от мыслей и понесла в комнату поднос с чаем.
— Что, всё ещё переживаешь? — спросил Виктор, не отрывая глаз от экрана.
— А ты, вижу, совсем нет! — сорвалась Людмила. — Позвонил бы Тане, извинился бы.
— За что? — Виктор наконец повернулся. — За то, что подарили ей подарок? Чушь какая-то.
Людмила поставила поднос и села на край дивана.
— Это был ужасный подарок, Витя. Я сама это понимаю.
— Обычный самовар, — пожал плечами муж. — Дорогой, между прочим. Тысячу рублей отдали.
— Не в деньгах дело, — вздохнула она. — Ты бы видел её лицо, когда она его открыла. Ей же этот самовар тридцать лет не нравился, а мы его сохранили и подарили на юбилей! Она подумала, что мы над ней смеёмся.
— Да не смеялись мы! — вспылил Виктор. — Просто думали, что хороший подарок. Вещь старинная, почти антиквариат.
Людмила покачала головой. Мужчины ничего не понимают. Этот самовар им подарили на свадьбу родственники Виктора. Она помнила, как маленькая Таня крутила его в руках и говорила: «Мама, ну что за древность? Совсем как у бабушки в деревне». С тех пор самовар пылился в шкафу, пока не решили подарить его дочери.
— Вкусы меняются, — упрямо сказал Виктор. — Сейчас старина в моде. Эти… как их… блогеры только и ищут такие вещи.
— Таня не блогер! — воскликнула Людмила. — Она главный бухгалтер в серьёзной фирме. У неё в квартире всё современное, а не деревенская изба.
— Ну так могла просто сказать «спасибо» и поставить в угол, — буркнул Виктор. — А не устраивать сцену при гостях.
Людмила вспомнила тот момент. Таня открыла коробку, несколько секунд молча смотрела на самовар, потом подняла глаза.
— Это что, тот самый из шкафа? — спросила она тихо.
— Да, доченька! — радостно ответила Людмила. — Помнишь, ты всегда говорила, какой он красивый?
В комнате повисла тишина. Таня побледнела.
— Я никогда так не говорила. Я его ненавидела, а вы это знали.
— Ну вот, опять ты раздуваешь, — Виктор отхлебнул чай. — Подумаешь, подарок не понравился. У нас что, других проблем нет?
— Есть, Витя. И главная — мы не знаем свою дочь. Не знаем, что ей нравится.
Виктор хмыкнул:
— Не драматизируй. Просто у неё характер сложный, вся в тебя.
Людмила хотела ответить, но зазвонил телефон. Она быстро поднялась, надеясь, что это Таня.
— Алло?
— Люсь? Это Галина, — раздался голос соседки. — Ты не могла бы зайти? Поможешь с этими новыми таблетками, я в инструкции ничего не понимаю.
— Сейчас приду, — ответила Людмила и положила трубку.
— Кто это? — спросил Виктор.
— Галина Ивановна. Схожу на минутку, ей с лекарствами помочь надо.
— Вечно ты по соседям бегаешь, — проворчал муж. — А ужин кто готовить будет?
Людмила вздохнула:
— Щи в холодильнике, только разогрей.
Она накинула платок и вышла. Подъезд встретил её запахом жареной картошки и сигарет.
Галина жила одна, открыла сразу.
— Заходи, Люсенька, — засуетилась старушка. — Я пирог испекла, чайку попьём.
Людмила хотела отказаться, но Галина настояла. Пока та хлопотала на кухне, Людмила смотрела на фотографии. Галина с семьёй — все улыбаются.
— Как там Танюша? — спросила Галина, внося чай. — Как после развода?
— Справляется, — уклонилась Людмила.
— А внук? Алёша уже в университете?
— Да, на третьем курсе.
Галина присела рядом и пристально посмотрела:
— Ты какая-то расстроенная. Что случилось?
Людмила не выдержала и рассказала всё: про самовар, про ссору, про упрямство Виктора.
— Знаешь, — сказала Галина, — тебе надо просто поговорить с Таней. Без Виктора. Признаться, что ошиблись.
— Она не берёт трубку, — вздохнула Людмила.
— Так сходи к ней! — Галина развела руками. — Она же не за тридевять земель.
Людмила задумалась. Почему бы не навестить дочь? Гордость мешала? Или страх услышать, что они с Виктором стали ненужными стариками?
— Ты права, — сказала она. — Сегодня же съезжу.
— Вот и хорошо, — кивнула Галина. — А теперь давай пирог попробуем.
Вернувшись, Людмила застала Виктора перед телевизором.
— Витя, я к Тане поеду.
— Зачем?
— Поговорить. Извиниться.
— Опять за своё! — Виктор повернулся. — Подумаешь, самовар не понравился. Не доросла ещё до старины.
— Дело не в самоваре, а в том, что мы не слышим дочь.
— ЛадноЛюдмила крепко обняла Таню, и в этот момент они обе поняли, что никакие обиды не стоят разрыва между матерью и дочерью.
