Старое свадебное платье не стало последним в семье
— Нет, Ольга Ивановна! Я не отдам платье Аней! — голос Дарьи сорвался на крик.
— Дарю, но ведь мы договаривались… Настя мечтает об нем! — Ольга Ивановна беспомощно взглянула на племянницу, не зная, на что ссылаться.
— Никаких договоров! Это семейная реликвия, и я сохранила его для дочери Алины! — Дарья вышагивала по комнате, подбирая разбросанные журналы и швыряя их обратно.
Соня, пятнадцатилетняя дочь, притихла в углу кресла. Старшая сестра отца и тётя разругались из-за свадебного наряда прабабушки. Дарья всегда была жёсткой, но сегодня кричала, будто проклятая. Обычно она сдерживала эмоции, особенно при детях.
— Дарья, хватит, — Иван, брат Сони, осторожно сжал её плечо, но сестра отмахнулась.
— Не командуй, Иван! Всегда был маменькиным сынком! — огрызнулась Дарья. — Это платье прабабушки Софьи. И только я решаю, кому оно достанется!
— Но Софья хотела, чтобы его носили все невесты, — тихо сказала Ольга. — Она сама мне об этом говорила, пока жила.
— Она говорила о настоящих невестах! — подчеркнула Дарья. — А не такой, как твоя Настя! Три раза замуж собиралась, три — не вышло. Может, это знак?
В комнате повисло молчание. Ольга бледнела, Иван нахмурился, Соня сжалась на диване. В пятнадцать лет она уже знала: семейные споры лучше игнорировать, особенно если речь о реликвии.
— Как ты можешь так? — дрожащим голосом спросила Ольга.
— Племянница, а не дочь! — Дарья взмахнула руками. — У меня родная Алина, и платье для неё!
— Алине двенадцать! — пробурчал Иван. — А Настя выходится замуж через месяц!
— Пусть покупает новое! В магазинах их сейчас по пятьсот гривен — выбор на любой вкус!
Соня вспоминала платье прабабушки. Старинное, с мужицким кружевом, вышитое бисером. В гостином шкафу оно хранилось, пылилось. Видела его раз — на фото, где прабабушка Софья стояла в тёмной подводке, стройная, с вышивкой на спине.
— Ты же знаешь, это — реликвия, — тревожно сказала Ольга.
— И я его берегу! — отрезала Дарья. — А Настя… Уж не знаю, как оно выдержит третий раз.
— Она найдёт мастера, вычистит, подогнит! — упрашивала Ольга.
— Нет! — Дарья резко направилась к двери.
Иван преградил путь.
— Давай поговорим спокойно. Сядь, пожалуйста.
— Мне с вами не о чем разговаривать! — Дарья попыталась обойти брата, но тот упрям был.
Соня тихонько встала, намеревалась уйти. Ей надоело смотреть на вздор. Но тётя окликнула:
— Соня! Скажи, девочка, ты бы хотела в него выйти?
Дочь замерла. Всё глаза на неё.
— Я… не думала!
— Вот видишь! — торжествовала Дарья. — Даже ты не хочешь! Зачем и Насте?
— Не впутывай детей, — сказал Иван. — Иди, Соня.
Минут через десять Соня услышала спор — кто-то орал, кто-то плакал. Замкнулась в комнате, затянула уши подушкой. Звучали фразы, но сквозь бархат приглушались.
Недели две в доме было тяжело. Дарья перестала приезжать, Ольга выглядела похмуренной. Иван либо на работе, либо в лесу. Соня молчала, но внутри сжималась.
Утро субботы. На кухне Соня завтракала, когда телефон зазвонил. Ольга взяла трубку. В голосе тёти был стон:
— Настя… Понимаю… Может, найти другое платье?
После разговора Ольга тяжело опустилась рядом.
— Мам, всё в порядке?
— Всё в порядке, — старалась улыбнуться, но не смогла. — Настя расстроена.
Вечером Иван признался:
— Говорил с Дарьёй. Нет уступок.
— Но прабабушка Софья…
— Она хотела, чтобы костюм жил, — махнул рукой.
— А что с Настей? Почему тётя называет её «фальшивой невестой»?
Ольга вздохнула.
— Фаталист… Настя два раза обручалась, оба раза срывались. Сейчас муж — Дмитрий — настоящий. Но в душе ищет счастливое платье.
Соня поняла: традиция важна не сама по себе. А как связь между поколениями.
— Может, сшить новое? — предложила. — По амплуа прабабушки.
— Не в вещи, — поправила Ольга. — В духе.
— А если я найду сестру? — спросила Соня. — Она меня любит. Может послушать?
— Лучше не вмешивайся.
Но девочка настояла. Воскресенье — в гости к Дарье.
Дом прабабушки Софьи стоял на окраине, где раньше был хутор. Старая изба, засыпанная самой Дарьёй цветами.
— Что тебе? — открыла тётя, хмуро глядя.
— Привет! Я за Алиной. И… — замялась.
Потом за чаем Соня узнала историю платья. Как Софья сшила его из мешков, пока Иван вернулся с войны. Как дала каждому поколению.
— Тогда почему ты не дашь Насте?
— Алина… — Дарья замялась.
— А если Настя нуждается в волшебстве? — спросила Соня.
Тётя замолчала. Минут пять. Потом вышла, принесла коробку.
— Вот.
Платье выглядело, как сёнка: мужицкое кружево, бисер, стежки, напоминающие старинные орнаменты.
— Красиво…
— Софья хотела, чтобы оно соединяло. — Дарья впервые засмеялась.
Соня увидела, как мать восстановила связь.
После свадьбы Настя выглядела, как девушка с писем. Дмитрий буквально сиял. А Дарья вручила платье Алине, но с правом — через семь лет дать свою дочери.
Урок был прост: ценность в связях, а не в вещах. В душе смирилась с мыслью, что однажды она — вот так, в том самом наряде — выходила бы за кого-то. И сердце не подведёт.
