Грустный день
— За что он так со мной? Всё для него, а он… бро-о-сил! — всхлипывала Марина, размазывая слезы по щекам, превращая лицо в маску клоуна.
Катя протянула ей салфетку. Марина вытерла лицо, но стало только хуже — теперь она напоминала героиню старых советских фильмов. Алёна едва сдержала смех. Хорошо, Марина не заметила, зато Катя увидела и строго нахмурилась.
Вдруг Марина зажмурилась и замахала руками.
— Что? — испугалась Катя.
— Тушь попала в глаз!
— Пойдём, умоемся. — Катя взяла её под руку, как слепую, и вывела из кабинета.
— Бедняжка. Не везёт ей с мужиками, — вздохнула Катя, вернувшись одна.
— Да ей уже за тридцать. В её возрасте либо женатые, либо в армии, — задумчиво сказала Алёна. — Моя бабка вышла замуж за восемнадцатилетнего. После той войны мужиков не осталось — одни пацаны да деды.
— И как? — спросила Катя.
— Прожили всю жизнь. Хотя, конечно, бывало всякое.
Марина вернулась, опустив глаза, и села за свой стол.
— Может, домой пойдёшь? Если что, я прикрою, — предложила Катя.
Алёна смотрела на её поникшие плечи, заплаканное лицо и думала, как ей повезло. Ваня не красавчик, но не бухает, старше на три года — в самый раз. Она сомневалась, замуж ли идти, но мать сказала: *»Нечего женихов разбрасывать»*. «Хорошо, что послушалась, а то сидела бы сейчас, как Маринка, и ревела», — подумала Алёна.
— Пожалуй, пойду. Голова раскалывается, — пробормотала Марина.
— Иди, конечно. Таблетку выпей или рюмочку — полегчает.
— Спасибо вам, девчонки, — прошептала Марина и ушла.
— А мы поработаем, — Катя села за компьютер, но экраны вдруг погасли. В коридоре зашумели. В кабинет зашёл Гена Геннадьевич.
— Девушки, на линии авария — света не будет часа два, а то и больше. Одна останется, чтоб технику выключить, когда дадут электричество, остальные — свободны. А где Марина?
— Плохо стало, я её отпустила, — сказала Катя.
— Не беременная? — крякнул Гена Геннадьевич.
— Нет! — хором ответили Алёна и Катя.
— Ладно. Решайте сами…
— Ну что? — спросила Катя, когда начальник ушёл.
— Я могу остаться, — без энтузиазма предложила Алёна.
— Иди домой. Мне некуда спешить — муж на рыбалке, — Катя махнула рукой. — Пока не передумала, вали.
Алёна мигом собралась.
На улице светило солнце, деревья шелестели молодой листвой, скоро зацветёт сирень. Алёна расстегнула лёгкую ветровку и сунула шарф в сумку.
Раньше весну встречали в ярких платьях и на каблуках. Теперь все носят кроссовки.
Она шла домой, щурясь от солнца. Как редко удаётся уйти с работы пораньше! Обычно она выходила, когда уже темнело.
«Завтра точно вытащу Ваню гулять. Только бы дождь не пошёл». По дороге зашла в магазин, купила Ваньке любимый сыр, огурцы, хлеб. Не удержалась — взяла первое в этом году мороженое.
Думала, что приготовить на ужин, вспомнила туфли на шпильке, которые видела в витрине. Цена — как за космический корабль. Алёна лизнула мороженое.
Дома, в прихожей, увидела красные лодочки. Точно такие! Сердце ёкнуло: «Неужели Ваня купил?» Наклонилась — б/у, да и размер не её: у Алёны 36-ой, а эти — лодки.
Гости? Но почему тихо? Она пошла на кухню и замерла в дверях. Ваня обнимал черноволосую девчонку, страстно целуясь. Они не замечали ничего вокруг.
Алёна поставила пакет на пол и выбежала. Схватила сумку, натянула туфли и выскочила на лестницу. За спиной раздался голос Вани, но она не оглядывалась.
На улице ослепило солнце. Куда идти? К маме? Та скажет: *»Не раздувай из мухи слона»*, что мужчины все такие, а Ваня — ещё ничего. Прости да иди домой.
Мать любит Ваню, да и у неё самой недавно появился ухажёр. Алёна будет мешать.
Сердце колотилось, слёз не было. Она шла, ничего не видя и не слыша. Ноги стали тяжёлыми, опустилась на скамейку.
Перед глазами — чёрные волосы и руки мужа на спине той. Вообразила две чашки и шоколад на столе. Или это было на самом деле? Может, свет отключили неспроста — чтобы она раньше вернулась и всё увидела?
— Горе какое? — рядом села женщина с бутылкой. — Муж изменил, да? Не стоит. Ему — как с гуся вода, а ты страдаешь.
— А почему вы так думаете? — удивилась Алёна.
— По глазам видно. Мой тоже изменял. Я его топором…
Алёна вскочила.
— Ты не бомжиха? — женщина тряхнула головой. — Дворником работаю. Пойдём ко мне, тут опасно.
— Мне пора.
— Куда это ты? — из-за угла вышел мужик с пакетом бутылок.
Алёна рванула прочь, свернула в тёмный переулок. За спиной — шаги.
— Красавица, постой! — двое парней преградили дорогу.
— Вон полиция! — крикнула она, тыча пальцем за их спины.
Пока те оглядывались, она бросилась бежать.
— А ну брысь! — раздался рык.
Парни исчезли. Перед Алёной стоял бородатый мужик с палкой.
— Чего по ночам шляешься? Доведу до дома.
У подъезда она вспомнила: ключи остались дома.
— Муж есть? — спросил спаситель.
Алёна подняла глаза — в окнах горел свет.
— Да…
— ПорОна глубоко вздохнула, набралась смелости и вошла в подъезд, понимая, что самое важное — не убегать от проблем, а решать их, даже если сердце разрывается от боли.
