Дом, оставшийся за калиткой
Лена была младше своей сестры Кати на два года. Она всегда слушалась родителей, помогала по хозяйству, а Катя только и знала, что гулять да веселиться. В итоге школу она заканчивала уже с животом — последствиями одной из таких гулянок.
Кто отец, Катя и сама не помнила — в тот вечер она так набралась, что в голове был туман. Родители не разрешили сделать аборт, но Катя, злая на весь мир, бросила новорожденную дочь на родню и сбежала с новым кавалером, бросив семью разбираться с её ошибками.
Вскоре родители умерли, и племянницу, Дашу, пришлось воспитывать Лене. Перед смертью мать оформила дарственную на дом на Катю, сказав:
— Ты, Лена, умница, сама как-нибудь устроишься. А Катя ещё нагуляется и остепенится. Пусть у неё будет свой угол.
Лена понимала, что это несправедливо, но спорить не стала. Она растила Дашу, отдавая ей всю себя. На личную жизнь времени не оставалось — кому нужна женщина с чужим ребёнком? Да и здоровье пошатнулось от нервов, врачи сказали, что детей у неё теперь не будет.
Годы шли. Даша выросла, окончила школу. О Кате никто не слышал. Девушка знала, что Лена — её тётя, но родную мать даже не искала. Лена стала для неё всем: доброй, заботливой, родной.
Катя появилась внезапно — приехала на выпускной Даши в деревне под Тверью. В ярком платье, с начёсом, она казалась чужой в этой сельской тишине.
— Ну, Ленка, ты как была серой тёткой, так и осталась! — расхохоталась она, окидывая сестру презрительным взглядом.
Даша отвернулась, крепко обняв Лену. Она не хотела смотреть на мать, что мгновенно вывело Катю из себя.
— Я твоя мать! Чего нос воротишь? Должна благодарить, что я тебя на свет произвела! — орала она, голос дрожал от злости.
Войдя в дом, Катя сразу начала распоряжаться:
— Это что тут у вас? Мою комнату заняли? Валите из моего дома! — кричала она, сверкая глазами.
Может, они бы и ужились, но кто-то из соседей проболтался Кате про дарственную. Вернувшись домой, Лена с Дашей увидели свои вещи, выброшенные за калитку. Сердце Лены сжалось от боли и обиды.
— Мама Лена, мы так это не оставим! Подадим в суд! — твёрдо сказала Даша, сжимая кулаки.
— Не выйдет, Дашенька. Бабушка дом на неё записала, — ответила Лена, смахивая слёзы.
Вдруг подошёл сосед, дед Иван, и предложил помочь. Узнав, что случилось, он позвал их к себе. Лена умела готовить, дом содержать в порядке, да и с хозяйством справлялась. Старику одному больше ничего и не надо было. Так они и поселились через дорогу.
Дед Иван не нарадовался на новых жильцов. Лена с Дашей вычистили его избу до блеска, а их стряпня — пальчики оближешь.
— Родные так за мной не ухаживали бы! Мои вы девчата! Теперь и помирать не страшно в такой компании, — улыбался он, глядя на них с теплотой.
Вскоре деда Ивана не стало — ему было под девяносто. Ушёл тихо, без мучений. Лена взяла на себя похороны — у старика родных не осталось. Стала искать жильё в деревне, но вдруг её вызвали к нотариусу.
Оказалось, дед оставил ей дарственную на свой дом. Ни слова не сказал, хотел сделать сюрприз после смерти. Лена не верила своим ушам — судьба будто вернула ей то, что отняла сестра.
А Катя? Она дальше покатилась по наклонной. Запила, и однажды, в пьяном угаре, спалила родительский дом. После этого уехала, и больше в деревне её не видали.
Лене часто снилась мать. Старушка бродила по пепелищу и шептала:
— Если б не я, и она бы сгорела. Оголтелая дура…
