Телефонный звонок на рассвете: как горе разбило одну жизнь и собрало другую
Тишина. Рассвет. Евгений и его жена Татьяна ещё спали, когда на столике зажужжал телефон. Звонок назойливый, как муха в летнюю жару. Татьяна открыла глаза, потянулась к аппарату и увидела — звонил брат мужа, Геннадий.
— Женя, возьми. Гена звонит, — пробормотала она, протягивая трубку.
Тот нехотя поднёс телефон к уху.
— Алё… Гена? Почему так рано? Что? Кто вы?.. — голос его стал чужим. — Да, да… Мы выезжаем…
Евгений положил трубку. Лицо его превратилось в маску ужаса. А через мгновение… он зарыдал.
Это утро раскололо их жизнь на «до» и «после». Геннадий с женой Ольгой возвращались с дачи. Машина сорвалась с дороги — отказали тормоза. Гену не стало сразу. Ольга продержалась ещё несколько дней… Но чуда не случилось.
Хотя нет — чудо было. Дети выжили. Их двое — семилетний Илья и четырёхлетняя Варя.
— Вы единственные близкие родственники, — устало сказал врач, опустив взгляд. — Сможете взять детей хотя бы временно?
— Да… Конечно, — хором ответили оглушённые Татьяна и Евгений.
Дети не в первый раз гостили у них. В их доме было тепло, уютно. И теперь, хоть и молча, но поехали с ними. Они ещё не знали, что остались сиротами.
Год назад Татьяна и Евгений пережили своё горе — смерть единственной дочери, Насти. Ей было семнадцать. Она была вылитая мать — такая же красивая, добрая, сильная. Лечение тянулось долго, стоило дорого, мучило болью. Но смерть всё равно пришла.
После этого жизнь замерла. Танина мать, бабушка Насти — Галина Петровна — не могла смириться. Она видела внучку в каждом сне, в каждой тени квартиры.
И однажды сказала Татьяне и Евгению:
— Даже не думайте о другом ребёнке. Это будет предательство. Предательство нашей Настеньки.
Эти слова убили их. Глубоко, навсегда. Они приняли этот «запрет» как приговор. Не рожали. Не усыновляли. Жили вдвоём. И молча несли этот крест.
Галина Петровна вскоре умерла. Сердце не выдержало. Но её слова остались у изголовья Татьяны и Евгения. Жили и душили.
Даже когда иногда мелькали мысли о детдоме, даже когда сердце ныло — страх «предательства» не давал сделать шаг.
А теперь — Варя и Илья.
Они молчали, жались друг к другу. И вот, когда все молчали, Варя подошла к фотографии Насти и спросила:
— Тётя Настя теперь с моими мамой и папой на небе? Они вместе, да?
Татьяна задрожала, обняла девочку.
— Да, солнышко. Теперь они вместе. И там им хорошо. А нам здесь надо жить так, чтобы им не было стыдно за нас…
Документы оформили быстро. Евгений и Татьяна стали опекунами. Время шло. Дети потихоньку привыкали. Илья начал говорить: «Пап, смотри». Варя — «мам, помоги».
Эти новые слова лились в сердце, как мёд. СлёзДни текли, как река, и в их доме, где когда-то поселилось горе, теперь звенели детские голоса, напоминая, что жизнь — это не только потери, но и дар, который нужно бережно принять.
