Мне шестьдесят девять. Живу в старенькой «двушке» на окраине Твери. Уже не помню, когда последний раз просыпалась без тяжёлого камня в груди. Не от одиночества — за стенкой каждую ночь храпит мой сын. Но страх гложет: вот-вот дверь хлопнет, в прихожей зашатается пьяная тень, и снова начнётся. Будет орать, тыкать в меня пальцем, требовать деньги, винить во всех своих бедах. И он прав. Имеет полное право. Потому что эти беды — на совести моей.
Моему Алёше сорок пять. Был дважды расписан, дважды сходился без штампа. И всех четырёх я оттолкнула. Материнское сердце — ведь я же точно знала, что для него лучше?! Кто, как не мать, убережёт от ошибок, от дурных жён, от боли? Теперь-то ясно: берегла не его, а свою спесь да упрямство.
Первая, Ольга, — деревенская. Поженились, ещё когда в универе вместе учились, на эмоциях, по глупости. А я сразу: «Не пара!» Простовата, бесхитростна. Не пустила их в квартиру, ютились в общаге. Я же подкармливала намёками, язвила исподтишка. Развелись. Он вернулся — сломленный. А я? Я торжествовала.
Прошли годы. Появилась Светлана — тихая, благочестивая. В храм ходила, молитвы шептала, о венчании мечтала. А я… Опять не удержалась. Шуточки, усмешки, ядовитые шпильки. Мнилось: утащит в свою секту, затянет в какую-то дремучую веру. И этот брак рассыпался.
Потом была Наташка — беспризорница по сути. Алёша тогда на второе образование замахнулся, карьеру строил. А она — из детдома. Я божилась: «К тебе липнет, как банный лист!» Опять влезла. Опять разрушила.
Когда поняла, что «принцессу» не дождусь, сама нашла «достойную»: из интеллигентной семьи, с деньгами, юрист. Даже зал в ЗАГСе забронировали. А через месяц он в дверь — бледный, ключи на тумбу швырнул: «Хватит. Жить по-твоему больше не буду.»
С той минуты — пропасть. Сначала просто валялся на диване. Потом — бутылка за бутылкой. Теперь пьёт ежедневно. Один или с такими же потерянными. Пенсию мою вытягивает, подрабатывает изредка — всё в алкогольные туманы. Квартира — вонь, бардак, позор перед соседями.
В зеркале — морщинистая старуха. Где свернула не туда? Почему, вытянув его на себе, дала не крылья, а камень на шею? Почему любовь обернулась проклятьем?
А те, «недостойные»? Ольга — замужем, двое ребят, коттедж под Клином. Светлана в церковном хоре поёт, муж-священник её боготворит. Наташка в Питер укатила, скоро замуж, фото в соцсетях — сияет, как медный грош.
А я… Я вздрагиваю от скрипа двери. Жду, когда начнёт орать пьяным голосом. Даже чашку бьюсь поставить тише — вдруг разбудишь. Старая, больная, в клетке собственных ошибок. Всё отдала сыну — и всё у него отняла.
Вернуть бы время… Не лезла бы. Не диктовала. Обняла бы и шепнула: «Будь счастлив, сынок, как сам решишь. Я — с тобой.» Но поздно. Теперь только молюсь: «Господи, дай дотянуть до конца…»
Пусть мой грех станет уроком. Не подрезайте детям крылья. Не стройте им судьбу из своих страхов. Любите — и отпустите. Лишь тогда они взлетят.
