**ТЕНЬ КРЫЛА НАД СТАРЫМ ДВОРОМ**
Переезд в старый дом на окраине Нижнего Новгорода окутал нас чередой неожиданностей. Но ничто не подготовило меня к странной, почти сказочной встрече, что ждала за порогом.
Одним туманным утром, едва солнце пробилось сквозь пелену облаков, в дверь, ведущую во двор, раздался стук. Я замер. Дверь во двор? Кто бы это мог быть? Сердце сжалось от неясного предчувствия, и я, затаив дыхание, медленно открыла. На крыльце, важно вышагивая, сидела огромная ворона. Её чёрные глаза сверлили меня с таким спокойствием, будто она здесь хозяйка, а я — нежданная гостья.
— Здравствуйте… — вырвалось у меня. — Вы ко мне?
— К тебе, к тебе, а к кому же ещё? К царю Котокту, что ли? — голос её был хриплым, но твёрдым, будто она привыкла командовать.
— Ну… царь Котокт тут явно не прописан, — пробормотала я, чувствуя, как растерянность накрывает с головой.
— Значит, вы и есть новенькие? — ворона наклонила голову, окидывая меня взглядом с ног до головы, словно решая, достойна ли я её внимания.
— Да, мы… новенькие, — кивнула я, всё ещё не понимая, что происходит.
— О, какие гордые! Прямо собрание учёных мужей устроили! — ехидно заметила ворона. — Учительница, что ль?
— Нет, что вы, я просто… — запнулась я, ощущая себя ученицей, пойманной на шалости. — Извините…
— Ладно, неважно, — отмахнулась она. — Кота в доме держите?
— Нет, пока нет… А что?
— Тогда ты за старшую. С тобой и договариваться будем. Поняла?
— Ага… — вырвалось само собой.
— Не «ага», а «так точно»! — огрызнулась ворона.
— Так точно, — поправилась я, чувствуя, как краснею. — Спасибо…
— Слушай сюда. Мы за вами присматриваем, изучаем, так сказать. И вот что скажу про твоих псов. Чёрный — парень ничего. Сегодня у него кость утянула, а он даже не пискнул. Умный малый! А вот рыжий твой… — ворона прищурилась, — воображает себя цепным псом. Ещё раз залает — получит по башке. Ясно?
— Ясно, — по спине пробежал холодок. — Он из приюта, у него… ну, травма, бывает…
— Из приюта? — ворона фыркнула. — А мозги там оставил? Сила есть, ума не надо. Глуповат он у тебя, не обижайся.
— Немного, — вздохнула я. — Но я его учу, он старается!
— Ладно, предупредила, — отрезала ворона. — Теперь про детей.
— О, мои дети — просто чудо! — затараторила я, надеясь разрядить обстановку. — Природу уважают, зверей любят! Дочка, например, пауков спасает — аккуратно на улицу выносит. А сын… столько ящериц из дома выпустил!
— Мда? — ворона настороженно посмотрела на меня. — Это они что, на пресмыкающихся помешаны? Змеиного колена, что ли?
— Нет, что вы! — я чуть не закашлялась. — Обычные дети! Я даже не думала в эту сторону…
— А тут думать не надо. Надо смотреть да слушать, — ворона подняла крыло, словно указку. — Поняла?
— Поняла, — кивнула я, чувствуя, как её взгляд пронизывает насквозь.
— Короче, раз ты за старшую, слушай. Мы за вами следим, так что сделай во дворе тень — солнце печёт нещадно. Воду поставь вот там, повыше, да лёд подбрасывай — мы холодинку уважаем. Из собачьей миски пить не станем, имей в виду. Угощение тоже оставляй — не привередливые, но вкусное ценим. Зимой костёр разожжёшь — мы погреться заскочим. Зима, говорят, лютой будет. И вообще, порядок держи! У нас тут район тихий, деревья вековые. Поняла?
— Так точно! Ясно! Спасибо! — кивала я, будто загипнотизированная.
— Держи перо, — ворона выдрала блестящее чёрное перо и сунула мне в ладонь. — В шапку воткнёшь, чтоб знали — ты под нашей защитой. Пока всё.
Она взмахнула крыльями и исчезла в кроне старого дуба, оставив меня с пером в руке и кучей вопросов в голове. Что вороны едят? Какое угощение им по душе? И как, чёрт возьми, я оказалась под их «крылом»?
Я стояла на крыльце, глядя в пустоту. Ветер шевелил листву, а где-то во дворе раздалось карканье — то ли одобрительное, то ли насмешливое.
Позже я узнала, что вороны любят орехи, сыр и даже сухари. Поставила миску с водой на старый пень, добавила льда, как велели. Во дворе натянула тент, а зимой разожгла костёр — вороны и правда прилетали, грелись, сверкая глазами в огненном свете.
Но главное — я усвоила: с местными, будь то люди или птицы, лучше жить в ладу. Они хранят покой этого дома, этих деревьев, этого двора. И, возможно, в их мудрых глазах скрыто куда больше, чем кажется на первый взгляд.
