Моя история началась как страшный сон, но превратилась в сказку — вот уже двадцать лет я живу в мире, где нет места прежней боли.

Меня зовут Илья, и когда-то я думал, что знаю, что такое счастье. С Анютой мы были вместе со школьной скамьи — в тихом городке под Тулой, где каждый куст шепчет сплетни. Потом переехали в Москву, поступили в университет, и я верил: мы созданы друг для друга. Наши друзья, Стас и Витька, уже готовились стать шаферами на свадьбе. На пятом курсе мы с Анютой выбрали загс, нашли уютный ресторан у Москвы-реки — мне казалось, я достиг вершины блаженства. Но судьба рассмеялась мне в лицо.

Оказалось, Анюта три года обманывала меня, встречаясь с каким-то зазнайкой с нашего потока. Этот негодяй знал о наших планах, но умышленно разрушил всё — она забеременела от него. В тот день, когда я должен был стоять под венцом, другой надел костюм жениха, а её белое платье было не для меня. Я был разбит. Мир сжался до размеров тёмной комнаты, где я прятался от солнца, от голосов — будто кто-то вырвал у меня сердце и швырнул под ноги.

Единственный, кто не дал мне сгинуть, — это Стас. Он звонил, ломился в дверь, тащил меня в кафе, кормил пирожками и бормотал: «Живи, дурак». Я огрызался, но его упрямство оказалось сильнее моей тоски.

А потом, когда Анюта уже вышла замуж, Стас предложил мне странный план: притвориться, будто у меня новая любовь — чтобы она почувствовала хоть каплю моего отчаяния. Я ухватился за эту идею. Стас уговорил свою подругу Светлану сыграть мою пассию. Мы начали везде появляться вместе: смеялись, целовались, будто в нас вспыхнула страсть. Вскоре весь факультет шептался: «Илья и Света — идеальная пара».

Слухи дошли до Анюты. Мы нагрянули к ней в гости — я нарочно сжимал Свету в объятиях, говорил громче, смеялся резче. Анюта бледнела, сжимала кулаки, а я ликовал: «Вот и тебе!» Но внутри всё равно ныло — будь она верна мне, сейчас бы мы были семьёй, а не врагами.

Шли месяцы, а наш спектакль продолжался. И однажды, провожая Свету домой, я вдруг осознал: мне хочется обнять её не для чужих глаз, а просто так. Она взглянула на меня — и мы поцеловались. Не для Анюты, не для мести. Просто потому, что больше не могли притворяться. За год лжи я влюбился в неё — в её тихий смех, в её терпение, в то, как она умела слушать. Света оказалась лучше Анюты во всём — искренняя, надёжная, преданная.

Через год мы поженились — по-настоящему. У загса я понял: судьба дала мне второй шанс. Анюта с мужем тоже явились — не смогли удержаться. Он напился, начал бормотать оОна смотрела на нас с глазами, полными жалости к самой себе, а я наконец понял: иногда самое горькое поражение оборачивается самой большой победой.