Пусть детский смех растопит лед в сердце моего сына!

В жизни бывают моменты, когда нужно сделать шаг в неизвестность – и тогда судьба дарит тебе счастье, о котором ты даже не смел мечтать.

Здравствуйте. Меня зовут Дмитрий Петрович, мне за шестьдесят, и я – отец, который смотрит на свою семью с теплотой и тревогой. Я помню, каково это – растить детей. У нас с покойной женой Маргаритой было двое: сын Артём и дочь Анастасия. Сам я вырос в деревне под Псковом, где каждая копейка была на счету, а потом, переехав в город, работал и учился заочно, чтобы дать сыну достойное будущее. Тяжело? Да. Но мы справились.

Когда Артём окончил школу, мы вздохнули с облегчением – казалось, самое сложное позади. Но тут он стал просить брата или сестру. Не игрушки, не новые кроссовки – только одно: «Хочу малыша!» Он бегал за колясками во дворе, трогал маленькие ручки и смотрел на нас умоляюще. В конце концов, сердце дрогнуло. Мы рискнули – и под Рождество родилась Настя.

Артём обожал её с первого взгляда. Он качал её на руках, пел колыбельные, защищал, как рыцарь. Они были неразлучны – как две берёзки, растущие из одного корня.

### Дороги разошлись

Но время развело их по разным жизням. Анастасия рано вышла замуж, переехала в шумный Казань и теперь мечется между работой и двумя сыновьями. Артём же долго искал ту единственную. Пока не встретил Татьяну – тихую, но с волей крепче стали. Она подарила ему дочь, мою ненаглядную внучку Машеньку. Как я был счастлив, выйдя на пенсию! Мы с ней гуляли у Кремля, кормили голубей, ходили в кукольный театр. Ей уже шесть – огонёк, не ребёнок, а праздник. Добрая, как мать, но с моим характером. И вот уже год, как она твердит одно: «Хочу сестрёнку!»

Она тыкает пальчиком в каждую коляску, заглядывает под куртки прохожих – а вдруг там спрятан младенец? Купили ей куклу-пупса – бросила в шкаф со словами: «Это нечестно, дедушка!»

### Слёзы Тани и каменная стена сына

Невестка моя, Таня, тоже мечтает о втором ребёнке. Видно, как дрожит её голос, когда она говорит об этом, как блестят глаза при виде малышей. Но мой Артём – будто крепость. «Не время, отец, – отрезает он. – Квартплата, кредит, цены растут…»

Я напоминаю ему, как сам умолял нас о сестре. Но он только хмурится: «Тогда другое было». И добавляет, чтобы я не лез не в своё дело.

А что ему объяснять? Разве он не знает, как мы с Маргаритой крутились, чтобы поднять двоих? Я гнул спину на стройке, она шила на заказ – но дети никогда в нужде не были. Сейчас я помогаю им с Машей – забираю из садика, варю борщ, читаю сказки. И второго бы нянчил с радостью! Главное – не деньги, а любовь. Но сын не слышит.

Как-то Таня пришла ко мне, вся в слезах. Упала на диван, сжала кулаки: «Дмитрий Петрович, поговорите с ним… Я больше не могу». Что я мог ответить? Не могу я заставить его. Но как больно видеть её слёзы!

### Молитва за чудо

Каждый день я думаю: какая же сила живёт в женщине, если она, пройдя через боль, страх и бессонные ночи, снова мечтает о ребёнке? Таня – золото. И я вспоминаю свою Маргариту, которая, стиснув зубы, подарила мне Настю. Спасибо ей. Но почему женская любовь не может растопить мужской страх?

Я молюсь по-тихому, чтобы Машенька своей детской верой пробила эту стену. Чтобы Артём одумался, и в их доме зазвенел ещё один голосок. Я верю в чудо – жизнь не раз доказывала, что оно возможно. И когда Маша смеётся, мне кажется, её смех сильнее всех доводов разума.

Таня заслуживает счастья. Заслуживает ещё одного ребёнка. А мне остаётся только ждать и верить. Верить, что детская чистота победит взрослые расчёты, и наша семья станет больше. Ведь нет ничего дороже новой жизни – я это знаю лучше всех. Будем ждать.