Поздно осознать…
Когда Алексей вернулся из командировки в родной Екатеринбург, стрелки часов показывали половину седьмого. В квартире стояла непривычная тишина.
«Что за чудо… Где же Надя?» — промелькнуло у него в голове, пока он бросал портфель у двери.
Прошёл по комнатам, проверил ванную, кухню, детскую — ни души. Плита не топилась, чайник холодный, но холодильник был забит контейнерами с готовыми блюдами.
«Ушла давно… Но куда?»
Набрал номер жены — без ответа. Пожал плечами, достал борщ и сел ужинать. Через час снова позвонил — в трубке лишь долгие гудки.
«Ну да… гуляет, видимо. Может, у неё кавалер появился?» — внутри закипала злость. «Придёт — устрою ей взбучку».
К девяти вечера Алексей уже не сомневался: изменяет. Вспомнились старые ссоры — как кричал за царапину на Ладе, как требовал отчёта за каждую потраченную тысячу рублей.
«Сидит дома, деньги я зарабатываю. Живёт, как у Христа за пазухой. А теперь, видно, захотела вольницу почувствовать?»
Проверил шкаф — вещи на месте. Ключи от машины висят на крючке.
«Значит, не на машине уехала… Так где же?»
К одиннадцати его уже трясло от ярости. В висках стучало. Набрал номер снова.
«Ты где шляешься, дрянь?!» — рявкнул он, как только услышал гудки.
«Алло… Здравствуйте. Это процедурный кабинет городской больницы. Кто это?»
«Какой ещё кабинет? Вы что, с дуба рухнули?»
Связь оборвалась. Алексей, дрожа от злости, перезвонил. Ответил мужчина.
«Прекратите хамить. Если вы муж Надежды Сергеевны, срочно приезжайте в хирургическое отделение. Нужно подписать документы».
«Какие документы? Что за бред?»
«Мы сделали всё возможное. Примите наши соболезнования. Ваша супруга скончалась».
Алексей рухнул на диван.
«Какая смерть… У неё сердце никогда не болело… Она не могла…» — бормотал он.
Оказалось, днём Наде позвонили из поликлиники — срочно вызвали на консультацию. Пока Алексей разъезжал по делам, она пошла одна… И вышла оттуда, не в силах осознать услышанное.
Она присела на скамейку у входа, ещё в оцепенении. В голове пульсировало: «Надо собраться. Успею сготовить Алексею еды на неделю, чтобы не голодал. И рубашки поглажу. Врачи сказали — операция простая, скоро выпишут…»
Но не выписали.
А Алексей так и не успел сказать ей ни «спасибо», ни «прости», ни «люблю». Только крики, подозрения и упрёки.
И лишь теперь понял, что значит — потерять навсегда.
