Неосторожное прикосновение к прошлому
Арина сварила наваристые щи с грибами. Дмитрий с аппетитом поужинал и устроился на диване перед телевизором. Вдруг раздался звонок. Он поднял трубку.
— Отцу плохо… — дрогнул голос матери. — Его кладут в больницу. Приезжай немедленно…
Не раздумывая, Дмитрий собрал вещи и в тот же вечер уехал в родной город один. Арина осталась с дочкой Настей — девочка простудилась, да и зачем им торчать в больничных стенах?
Мать Дмитрия не отходила от мужа. Дни он коротал в одиночестве, а по вечерам бродил по знакомым улочкам. После очередного визита в больницу он шёл домой пешком, вдыхая прохладный осенний воздух. И вдруг впереди остановилась женщина с коляской. Дмитрий присмотрелся — и сердце ёкнуло. Перед ним стояла Анфиса — его первая любовь.
Он влюбился в неё сразу, ещё в школе. Хрупкая, как тростинка, с грустными глазами. На выпускном вечере он, заикаясь от волнения, пригласил её на вальс. Она казалась ему недосягаемой. Мечтой. Но родители не одобряли его чувств. Особенно мать. «Слишьком бледная, не от мира сего. Не жена, а загадка».
Отец настоял, чтобы Дмитрий уехал учиться в другой город. Он послушался. В общаге над кроватью висел её портрет. Но жизнь брала своё. Появились другие девушки, новые увлечения, работа. Потом встретил Арину. С ней было спокойно, надёжно. Они поженились, родилась дочь. Дмитрий всей душой привязался к этой семье — своему тылу и счастью.
И вот теперь перед ним снова стояла Анфиса. Такая же — с лёгкой грустью в глазах. Только теперь с ребёнком. Одна. Он понял это сразу — по отсутствию кольца, по усталому взгляду. Сердце сжалось.
Они заговорили, будто расстались вчера. Он проводил её до дома, помог донести коляску. Она всё так же жила в родительской «хрущёвке». На прощание предложила зайти.
Утром Дмитрий отвёз мать в больницу, купил букет гладиолусов и постучал в её дверь. Анфиса встретила его без лишних слов. Поставила цветы в воду, налила чаю. В тесной кухне их взгляды встретились. Он наклонился — и губы слились в поцелуе. Она не отстранилась. Обняла его. На миг мир перестал существовать.
Но в соседней комнате заплакал ребёнок. Анфиса бросилась к дочке. Дмитрий остался один, с тяжёлым чувством.
— Мне пора, — пробормотал он, натягивая куртку.
— Она засыпает рано… Если хочешь, заходи после десяти, — тихо сказала Анфиса.
Это прозвучало как намёк, как шанс. И как ловушка. Дмитрий вышел на улицу, мысли путались. Раньше он отдал бы всё за эти слова. Теперь же ясно осознавал: один шаг — и жизнь перевернётся. Он взрослый человек. У него есть семья. И чувство вины перед Ариной стало давить сильнее.
Вечером мать сообщила, что отец идёт на поправку, и он может ехать домой. Дмитрий обнял отца, пообещал вскоре приехать с семьёй и отправился на вокзал. В поезде долго ворочался. Представлял, как Анфиса стоит у окна, ждёт. Но убеждал себя: это не измена. Прощёный вечер давно минувших дней.
Под утро он вернулся домой. Арина варила овсянку, удивилась, но обрадовалась его возвращению. Настя влетела в прихожую с криком: «Папка приехал!» И Дмитрий понял — вот оно, настоящее.
На Рождество они втроём поехали к родителям. На прогулке снова встретили Анфису. Дмитрий кивнул, улыбнулся — и догнал своих девчонок.
Он больше не понимал, за что так сильно любил её тогда. Почему та юношеская страсть казалась вечной?
Одно он знал точно: хорошо, что в тот осенний вечер он не остался. Не предал. Потому что Анфиса — лишь эхо прошлого. А настоящее ждало дома, где пахло щами и детским смехом.
