Всю свою жизнь я была служанкой для своих детей, и лишь в 48 лет осознала, что можно жить иначе.
Раньше мне и в голову не приходило, что возможна другая жизнь — наполненная свободой, открытиями и новыми взглядами. Деревенской девочке, какой я была, никто не говорил, что можно мечтать о чём-то большем, чем долг и бесконечные обязанности. Наоборот, меня учили, что женщина должна быть покорной женой, жертвовать собой ради семьи, терпеть и молчать.
Когда в 19 я вышла замуж за Виктора, моя судьба была предопределена. Дети, дом, готовка, стирка — никаких собственных желаний. Лето — работа в огороде, чтобы урожай был богаче, чем у соседей. Разве это не чужой сценарий? «Потерпи, скоро станет легче», — утешали меня. Так же жили моя мать и бабушка. Трудись, пока есть силы, отдыхай, когда состаришься.
В 20 лет я родила сына, а ещё через год — дочь. С этого момента для мужа я перестала быть женщиной — он дал понять, что больше детей не хочет. Я стала бесплатной прислугой. От меня даже не требовали любить детей — лишь вырастить их, чтобы они помогали по хозяйству. Теперь я спрашиваю себя: ради чего всё это?
Тогда я не задумывалась. Казалось, все живут так. Виктор чинил трактора, зарабатывал, но ни копейки не приносил домой. Его работа не была каторгой, но дома он ничего не делал. Только если я совсем не справлялась, он мог помочь. Зато мог загулять с друзьями до утра. Может, поэтому он так рано умер — в 45 лет заботы о детях и хозяйстве легли на меня.
Пыталась найти другого мужчину — доброго, работящего, который стал бы опорой. Но мне везло только на пьяниц. К счастью, дети выросли и уехали учиться в Новосибирск. Знала, что после сельской школы у них мало шансов, но что я могла дать? Женщина из деревни под Омском без гроша за душой.
И тут моя подруга Галина, одна из немногих, кто остался рядом, предложила изменить жизнь. «Накопи немного денег, выучи язык и уезжай за границу», — сказала она. У неё нет детей, мои уже взрослые — что терять? После недолгих раздумий я согласилась.
Выбора не было. Через три года мы с Галей уехали в Германию в поисках лучшей доли. Я увидела другой мир, познакомилась с новыми людьми, научилась адаптироваться. Поверьте, по сравнению с тем, что я пережила дома, это было несложно — по крайней мере, физически.
Тяжелее было психологически. Дети умоляли вернуться, просили помочь с их делами, с внуками. Но что-то внутри не позволило сдаться. Я осталась. Нашла мужчину, который ценит меня, сняла уютную квартиру, и жизнь наконец заиграла яркими красками.
Раньше я и подумать не могла, что сяду за руль. Виктор, даже в хорошем настроении, запрещал мне это. Теперь я вожу машину и даже научилась ездить на скутере. Когда-то поездка на море казалась несбыточной мечтой — теперь я предпочитаю бассейн, хотя до пляжа рукой подать. Зачем? Могу загорать на балконе. Еда? За год я набрала 10 кило, пробуя новые блюда, включая деликатесы. Потом сбросила 15, начав правильно питаться и ходить в зал.
Мне больше не нужно бояться испачкать одежду, драть полы каждый день или варить пятилитровый котёл супа, чтобы он не испортился. Современные технологии, доступные цены и вера в лучшее освободили меня от этих забот. Помню, как на праздники надевала лучшее платье, чтобы пойти в гости к родне мужа — деревенским жителям, которые доставали из сундуков самый нарядный наряд. Теперь это кажется смешным.
Старую одежду можно просто выбросить — это всего лишь вещи. Раньше я осуждала девушек с пирсингом или ярким макияжем. Год назад я сделала тату — крошечную, на запястье. Теперь мой принцип: живи как хочешь, только не мешай другим.
Мы с Галей живём в разных городах, но иногда видимся. У неё теперь своя жизнь, своя семья. Мои же дети до сих пор не могут смириться. Им нужна не мать, а нянька для внуков, кухарка, уборщица. Это ясно из наших разговоров. Я хотела помогать им деньгами, но они начали требовать больше, и я перестала.
Знаю, что на старости лет никто не поднесёт мне стакан воды. Но времена изменились. Когда я состарюсь, мои дети будут заняты своими внуками и не найдут для меня времени. Раньше люди, как мой муж, умирали до 50. Тогда дети были опорой. Теперь всё иначе — в старости мы остаёмся одни. Эгоизм? Возможно. Но это правда. Я сделала выбор. Пусть осуждают — мне всё равно. Поживите хоть немного так, как я прожила большую часть жизни, тогда поговорим.
