Ах ты, дрянь такая! Мы тебя поднимали, кормили, а ты отца, который с ног валится, бросаешь!
Мама, хватит! Я больше ни копейки вам не переведу, пока вы всё пропиваете. Не намерена оплачивать ваши пьянки! Светлана старалась говорить твёрдо, но слёзы подступали к глазам.
Ну и не звони тогда! И с отцом говорить не разрешу! мать хлопнула трубкой.
Светлана опустилась на стул, бросила телефон на стол, закрыла лицо ладонями. В соседней комнате завозился маленький Миша. Она сглотнула ком в горле. Надо держаться. Ради него.
Но как держаться, когда прошлое грызёт тебя изнутри?
…Перед глазами вставали обрывки детства. Удушливый запах водки и сигарет. Обшарпанные стены, вмятины на двери. Здесь она пряталась, когда родители орали и били посуду. Девочка не понимала, что происходит, но от этого было только страшнее. Каждый раз казалось завтра кто-то не проснётся.
Единственными игрушками были пустые банки и пробки. Она играла в «нормальную семью», мечтала, что когда-нибудь у неё будет дом без криков. Или что она сама станет хорошей матерью.
С матерью, Татьяной, было хуже всего. Даже трезвая, та срывалась на дочери по любому поводу. Уронишь чашку оплеуха. Рассыплешь сахар ремень.
Сейчас Светлана знала она ни в чём не виновата. Но тогда девочка думала: это она плохая, заслужила этот кошмар.
Отец, Алексей, хоть изредка был другим. Он заботился, пусть и странно.
Тань, ты хоть дочку покормила? спрашивал он, приходя с работы.
Сама найдёт, большая уже! отмахивалась мать.
Тань, ей семь лет! Нечего ей у плиты торчать. Свари хоть что-то.
Мать ворчала, но грела макароны. Чаще же Светлана ела всухомятку: хлеб, морковку, холодную картошку.
Страх был её постоянным спутником. Засыпала под звон бутылок, просыпалась от ругани. Молилась, чтобы это кончилось.
Учёба стала спасением. Как только смогла, Светлана сбежала в техникум в Нижний Новгород. Впервые вздохнула свободно, переступив порог общаги. Хотя ночами давила вина: «А вдруг без меня они пропадут?»
С матерью связь оборвалась сразу. Та не звонила. С отцом постепенно.
Привет, дочка. Как дела? он бубнил в трубку.
В голове крутились мысли: «Без вас легче. Устаю от подработок. Появились друзья, которым не стыдно смотреть в глаза». Но вслух:
Всё нормально. А у вас?
Она знала ничего не изменилось. И, возможно, даже надеялась на это.
Да ничего, отец замолкал, не зная, о чём говорить, потом неловко прощался. Со временем звонки прекратились.
Прошлое стало её крестом. Она никому не рассказывала. Даже мужу.
Моих родителей не будет на свадьбе, сказала она ровно, хотя сердце ушло в пятки. Живут далеко, в деревне. Не смогут.
Как так? Купим им билеты, предложил Дмитрий. Это же родители. Все хотят видеть, как дети женятся.
«Все. Но не мои», подумала Светлана, кусая губу.
Не получится. У мамы давление, дорогу не перенесёт. Я им фотки отправлю.
Дмитрий пожал плечами.
А она помнила, как на день рождения разрешили позвать одноклассницу. Мать тогда накинулась на подругу:
Молчи! Ты в моём доме сидишь, моё жрёшь!
Девочка убежала в туалет, долго не открывала. Когда Светлана прорвалась, та рыдала. Больше гостей она не звала.
На свадьбу родителей даже не предупредила. Не хотела позора. Теперь у неё была настоящая семья. И сын Миша.
Но прошлое нагнало.
Света, отец твой совсем плох… позвонила соседка. В больницу забрали.
Сердце сжалось. Она знала, что это придёт, но не была готова.
Что с ним?
Жёлтый весь. Печень, наверное. Да у них там всё… Может, приедешь?
В воздухе повисло несказанное «проститься».
Постараюсь, прошептала Светлана.
В тот вечер она всё рассказала мужу. Про детство, про водку, про то, что отец хоть изредка заботился.
И это ты называешь заботой? Дмитрий нахмурился. Оставить ребёнка с пьяной матерью, орать годами, довести до побега…
В её глазах стояла такая боль, что он понял она всё равно их любит. Как побитая собака, что всё равно виляет хвостом.
Свет, с Мишкой я тебя не отпущу. А сам с ним не останусь… начал он.
Я знаю. Но давай хотя бы на лекарства скинем?
Свет, он их пропьёт.
Ну, Ди
