Раскопав свежую могилу и приподняв крышку гроба, зэки застыли как вкопанные. То, что увидели, навсегда разделило их жизнь на «до» и «после».
Осенний ветер гудел среди искусственных венков, заставляя траурные ленты трепетать, словно неприкаянные души. Это были уже пятые за день похороны на старом московском кладбище. Пятый гроб, опущенный в сырую землю. Пятая душа, официально преданная забвению.
Игорь и Вадим сидели в полуразрушенной кирпичной беседке, прячась от пронизывающего ветра. Их глаза, привыкшие к вечной настороженности, равнодушно скользили по траурной процессии. Ритуал скорби был для них просто фоном. Поднявшись, они отряхнули поношенные штаны и, приняв скорбные маски, направились к плачущим. Шептали шаблонные соболезнования, пожимали холодные руки. В горе люди не замечали этих двух невзрачных мужчин в потрёпанных куртках.
Особенно их заинтересовала последняя процессия. Здесь всё кричало о деньгах: полированный дубовый гроб с латунными ручками, роскошные венки из живых цветов, иномарки с тонированными стёклами у ворот. Игорь первым подошёл к гробу. Его лицо исказила гримаса поддельного горя, он истово перекрестился, прошептал заученную молитву. Вадим повторил тот же спектакль ещё театральнее. Их взгляды встретились — в уголках губ дрогнули тени усмешек. Сегодняшний «улов» обещал быть богатым.
Как выяснилось у болтливой старушки из похоронной команды, хоронили некую Антонину Петровну. В гробу она лежала в бархатном платье, с золотыми серёжками с рубинами. Должен был быть и массивный крест — так положено по традиции.
Когда сумерки окончательно поглотили кладбище, они вышли на «дело». Небо затянулось тучами, начался холодный дождь. Мокрая земля липла к лопатам, каждый взмах давался с трудом. Но мысль о будущей добыче гнала вперёд.
Они познакомились годы назад в колонии. Двое сломанных судеб. На воле их ждало лишь нищенское существование. Игорь — сирота, выросший в детдоме. Вадима бросила семья после осуждения. Попали они туда по глупости: Игорь — за кражу 50 тысяч рублей с завода, Вадим — за пьяную драку.
Никто не хотел брать на работу бывших зэков. Вот и пошли по самому грязному пути — мародёрству. Утешали себя циничной мантрой: «Мёртвому не нужно, а нам хоть поесть». Это притупляло стыд.
Добравшись до свежей могилы, они вскрыли гроб. И отпрянули в ужасе.
— Ты видишь? Она… дышит? — прохрипел Вадим. В свете фонаря кружева на груди старушки казалось колышутся.
И тут худая рука с синими венами резко схватила Вадима за запястье. Двое крепких мужиков, не боявшихся ни бога, ни чёрта, вскрикнули в унисон.
— Живая! — орал Вадим, уже не от страха, а от осознания.
Они не стали красть золото. Пришлось вытаскивать из могилы саму «покойницу» — лёгкую, как скелет. Вывалившись на сырую траву, они смеялись и плакали одновременно. Старушка закашлялась, открыла мутные глаза. Мужчины на руках отнесли её в сторожку.
— Скорую! — выдавил Игорь.
— Нет, — прошептала старушка. — Меня… закопал живьём один человек. Его нужно проучить.
Она оглядела своих спасителей, их лопаты.
— А вы… зачем могилу копали?
Мужчины переглянулись.
— Заработать хотели, бабушка, — опустил голову Вадим. — Мы… мародёры.
На её лице не было осуждения.
— Тогда закопайте могилу обратно. Я заплачу вам за работу. И за спасение — отдельно.
Позже в их убогой квартире на окраине Москвы Антонина Петровна рассказала свою историю. Её молодой муж Дмитрий подсыпал ей что-то в чай, подкупил врачей. Он рассчитывал получить её бизнес и деньги.
Тем временем в офисе её компании Дмитрий, уже освоившийся в роли наследника, вещал о грандиозных планах. Как вдруг открылась дверь…
— Здравствуй, дорогой, — ледяным голосом произнесла Антонина Петровна. — Не ожидал?
Дмитрия арестовали — он не успел уничтожить улики. Подхалимов она уволила, а на их места взяла Игоря и Вадима. Эти двое, прошедшие через ад, оказались честнее тех, кто носил дорогие костюмы.
Бывшего мужа посадили. Теперь у неё было два преданных помощника, а у них — наконец-то появился человек, который в них поверил. Порой самые неожиданные встречи на краю могилы дают шанс не просто выжить, а начать жить заново. И этот шанс дороже любых денег.
