Знаешь, когда отец ушёл, мачеха забрала меня из детдома… И я всю жизнь буду благодарить небеса, что у меня появилась вторая мама.

Раньше у нас была счастливая семья — я, мама и папа. В нашем доме в Подмосковье всегда пахло пирогами, звучал смех. Но судьба — штука жестокая.

Мне было восемь, когда мама заболела. Сначала мы верили, что врачи помогут, но однажды папа пришёл из больницы седой, как лунь, и сказал просто: «Мамы больше нет». Наш мир разлетелся на куски.

Папа не выдержал. Запил, перестал замечать, что творится вокруг. В доме — бардак, холодильник пустой. В школу я ходил в мятых вещах, голодный, а одноклассники тыкали пальцами.

Соседи не вытерпели и вызвали опеку. Пришли женщины в строгих костюмах, посмотрели на грязь, на пустые бутылки и вынесли вердикт: «Если через месяц ничего не изменится — ребёнка заберём».

Папа испугался. Очнулся, купил продуктов, впервые за год вымыл полы. Мы вместе наводили порядок, и казалось, жизнь потихоньку налаживается.

А потом он познакомил меня с тётей Аней. Я злился: «Как он мог забыть маму так быстро?» Но папа твердил: «Это ради тебя, сынок».

Аня жила с сыном Васей, младше меня на два года. Она была… тёплой. Смеялась звонко, кормила блинами. Скоро мы перебрались к ним, а нашу квартиру сдали.

Но через год папа ушёл утром на работу — и не вернулся. Инфаркт. В десять лет я стал круглым сиротой.

Через три дня опека забрала меня в детдом. Тётя Аня не смогла ничего сделать — по закону она мне никто. Я рыдал в машине, сжимая в кулаке папин значок с олимпийским мишкой — всё, что от него осталось.

Детдом — это ад. Я сжался в комок, никому не верил. Но Аня не сдалась. Каждую неделю приезжала с гостинцами, книгами, тёплыми свитерами. Говорила: «Держись, Ванек, скоро заберу».

Я перестал верить. Бумаги, суды, бесконечные очереди в соцзащиту…

А потом меня вызвали к директору. На пороге — Аня, вся в слезах, и Васька, который за эти годы вымахал выше меня.

— Всё, сынок, — прошептала она. — Поехали домой.

Я обнял её так, будто боялся, что она исчезнет.

С этого дня началась другая жизнь. Аня стала мне матерью — не по крови, а по праву. Не деля меня с Васей на «своих» и «чужих».

Мы жили небогато, но дружно. По праздникам — огромный стол, душевные разговоры. Она учила нас быть честными, не пасовать перед трудностями.

Я окончил школу, поступил в МГИМО. Вася пошёл в политех. Оба женились, завели детей. И каждые выходные — у мамы. Она печёт блины, хлопочет на кухне, а внуки виснут у неё на шее.

Я часто думаю: что было бы со мной, если б она тогда сдалась? Но Аня подарила мне главное — семью. Ту, где любят не за что-то, а просто так.

И теперь я знаю точно: родство — не в генах. Оно — в тех, кто не оставит. Никогда.