Молчала весь юбилей
Тяжёлые сумки тянули руки, и Лада оттянула плечами, переставляя авоськи так, чтобы им было удобнее. Дома осталось совсем чутьчуть, но в тот миг спина начала протестовать. Лада на секунду остановилась, поставила сумки на снег и достала телефон. Пётр Иванович не перезвонил. Конечно, зачем? У него свои заботы. Лада подавила вздох, снова схватила сумки и пошла к подъезду.
Ладушка! крикнула соседка с первого этажа, полная женщина в домашнем халате с сигаретой в руке. Как мама? Говорят, ей скоро девяносто?
Восемьдесят пять, поправила её Лада, ощущая, как от усталости дрожат ножки.
Ничего себе! И как она? Молодчина?
Да, спасибо, Анна Павловна.
Поздравлятьто будете? не отставала соседка, затягивая сигарету.
Да, юбилей в субботу.
Ааа. Ну, тогда ещё увидимся. Я передам поздравление Наталье Васильевне.
Лада кивнула и поспешила в подъезд. Сил на разговоры не оставалось.
Дома её встретили запах пыли и гнетущая тишина. Прихожая погрузилась в полумрак, и она не захотела вносить туда шум. На кухню Лада выложила продукты, села на табурет и ощутила, как кружится голова. Встаёт в пять утра, успевает на работу к восьми, потом целый день в офисе, вечером к маме готовить ужин и убираться, а затем в магазин за продуктами к юбилею. И вот, вернувшись, она мечтала лишь упасть в кровать.
Тихо хлопнула входная дверь, и в прихожей послышались тяжёлые шаги.
Лада, ты дома? голос мужа звучал уставшим, как в последнее время.
Да, на кухне.
Пётр Иванович вошёл, опустился на табурет, его седые волосы торчали, галстук развязан, глаза полны изнеможения.
Звонил, но не дозвонился, сказал он.
Странно, у меня нет звонков, достала Лада телефон и посмотрела на экран. Ой, поставила его на беззвучный и забыла.
Ничего важного. Хотел сказать, что задержусь.
Что на работе? спросила она.
Ничего особенного. Новый контракт, куча нюансов, юристы перестраховываются, отмахнулся Пётр, окончательно ослабив галстук и сняв его. Кофе сваришь?
Сварю.
Лада достала турку, насыпала кофе и поставила на плиту. В последнее время они почти не разговаривали, лишь обменивались фразами о бытовом. Она не могла вспомнить, когда в последний раз говорили подушам.
Мама звонила, прервал молчание Пётр.
Что случилось? мгновенно напряглась Лада.
Ничего, просто интересовалась, когда мы приедем на юбилей.
А ты?
Сказала, что в субботу к двум, как договорились. Волнуется.
Ещё бы. Восемьдесят пять не шутка.
Лада разлила кофе по чашкам и села напротив мужа. Они пили молча, её взгляд скользил по его рукам, на которых выпирали вены. Раньше они казались ей опорой, сейчас лишь усталыми.
Я завтра пораньше уйду, сказала Лада. Нужно маме помочь с уборкой, к ней ведь приедут родственники со всей области.
Я могу отвезти.
Она удивлённо подняла брови.
Правда?
Да. Подгоню к девяти утра, а вечером заберу, если понадобится.
Было бы здорово, спасибо, Пётр.
Они снова замолчали, и в тишине ощущалось тяжёлое давление, будто между ними не воздух, а густая вода.
Квартира матери встретила Ладу ароматом ванили и корицы. Наталья Васильевна стояла у плиты в фартуке, хлопотая над пирогами.
Мама, я же говорила, что сама испеку! воскликнула Лада, бросая пальто и спеша к кухне.
Э, нет! Моя рука занята, пироги всегда получаются, отрезала пожилая женщина, не оборачиваясь. А ты лучше комнаты прибери, пыли там Я уже не могу так высоко тряпкой махать.
Лада лишь покачала головой. Мать всегда была деятельной до последнего, несмотря на возраст и больные суставы. Она пережила войну, тяжёлые годы восстановления, развод с отцом Лады и всегда держалась, как кремень, без жалоб и слёз.
Сестра звонила? спросила Лада, протирая пыль в гостиной.
Да, обещала приехать завтра вечером с мужем и сыновьями.
Значит, останутся на ночь? Лада примеривала в уме, как разместить всех гостей. Квартира у мамы была трёхкомнатная, но небольшая.
Да, я уже застелила диван в большой комнате.
Людмила приедет в пятницу, я её встречу на вокзале, добавила Лада, имея в виду двоюродную сестру из Твери.
Вот и хорошо, кивнула Наталья Васильевна, вытирая руки о фартук. Лада, а ты с Пётром как? Всё в порядке?
Вопрос застал Ладу врасплох. Она замерла с тряпкой в руке.
Да, конечно. А что?
Не знаю. Твой голос стал какимто печальным в последнее время.
Показалось, отмахнулась Лада, продолжая протирать книжные полки. У нас всё хорошо, просто устаём оба.
Смотри, дочка. Я в твои дела не лезу, но если что говори. Я хоть и старая, но иногда могу дать дельный совет, мать посмотрела на неё пристально, и Лада почувствовала, будто её видит насквозь.
Всё нормально, мам.
Наталья Васильевна лишь пожала плечами и вернулась к пирогам. У Лады возникло чувство укола совести: она действительно не делилась с матерью проблемами, боясь её тревожить. Может, и сама не хотела признавать, что их с Пётром брак трещит по швам?
Я смотрю на тебя и вспоминаю себя в твоём возрасте, неожиданно продолжила мать. Я тоже молчала до последнего, думала, что всё само наладится. А не наладилось. С отцом мы
