28марта
Сегодня я проснулся от грохота. Виктор Сергеевич ударил кулаком по столу, и чашка с недопитым чаем взмыла, разбрызгивая тёмный напиток по светлой скатерти. Я вцепилась в край стула, пытаясь удержать равновесие, пока он кричал, будто бы я предала его.
Ты посмел так со мной поступить! рычал он, а я, Василиса, подняла голову, скрестила руки на груди и бросила на него холодный, почти презрительный взгляд.
Что ты себе позволяешь? Ты думаешь, я всю жизнь буду мириться с твоими капризами? прошипела я, чувствуя, как в груди сжимаются кости.
Какие ещё капризы? Что я хочу, чтобы жена была дома, когда я возвращаюсь с завода, а не шастала гдето в неизвестных местах? он попытался впитать пятно салфеткой, лишь размывая его дальше.
Для тебя я хозяйка, нянька, кухарка, но не жена! Когда ты в последний раз интересовался, как я живу? Спрашивал, чувствую ли я себя счастливой? я пошла в спальню, стянув заколку, и седые пряди упали на плечи.
Он застыл. За тридцать пять лет совместной жизни мы ссорились, но никогда не слышал моего голоса, поднявшегося над тишиной. Я взяла старый чемодан из антресоли тот, что мы тащили в отпуск в Сочи двадцать лет назад.
Куда? спросил он, чувствуя, как сердце колотится быстрее.
К Ладе, коротко ответила я, набирая одежду и складывая её в чемодан.
К дочери? В Екатеринбург? Сейчас? он не мог поверить своим ушам. Василиса, а как же я? Кто будет готовить, стирать, убирать?
Я лишь хмыкнула и продолжила сборы. Он бился в круге: сидел, вставал, снова садился, будто в поисках ответа.
Давай поговорим спокойно, наконец сказал он, когда чемодан почти был готов.
Говорить? я замерла на секунду, а потом тихо продолжила. Поздно, Витя, говорить. Тридцать пять лет я пыталась тебя услышать. Ты когданибудь слышал меня?
Он опустил глаза. Я не знала, что ответить.
Хорошо, закрыла чемодан. Я позвонила Нине Петровне, соседке. Она согласилась готовить обеды и ужины, а деньги ей отдам. Бельё отнесёшь в прачечную на углу, там стирают отлично, проверяла.
Это чушь он смял листок и бросил его на пол. Не хочу, чтобы чужая тётка готовила мне еду! И прачечная сумасшедшая!
Я не желаю быть твоей служанкой, спокойно ответила я. Лада давно приглашала меня в гости. Я решила поехать.
Надолго? в горле у него комок.
Не знаю, пожала плечами я. Как получится.
Я схватила чемодан и вышла в прихожую. Он последовал за мной, пытаясь взять меня за руку, но я отстранилась.
Такси уже ждёт, накинула лёгкое пальто и открыла дверь. Пока, Витя.
Дверь хлопнула, и я ушла в лифт, который гудел, унося меня вниз. Тишина опустилась в квартире.
Первые дни без меня прошли в тумане. Нина Петровна приходила каждый вечер, готовила, убирала, но еда была безвкусной, а чистота не согревала. Он звонил, но я не брала трубку. Позже он позвонил дочери.
Пап, мама в порядке, сухо сказала Лада.
Дай ей трубку, попросил он.
Она не хочет разговаривать.
Как так? Я её муж!
Пап, дай ей время. Маме нужно подумать.
Он вспылил, но Лада лишь вздохнула.
Сколько? спросил он, чувствуя, как паника поднимается изнутри.
Сколько понадобится, ответила она и положила трубку.
Он упал на диван, обхватив голову. Всё, что он считал своей обязанностью работа, деньги, дом теперь казалось пустой оболочкой. Что ей ещё нужно?
Неделя превратилась в две. Виктор похудел, осунулся. Нина Петровна пыталась накормить его вкуснее, но он всё отказывался. Однажды она сказала:
Виктор Сергеевич, напишите Галине письмо. По телефону она не хочет говорить.
Письмо? он поднял глаза. Какое ещё письмо?
Обычное. Бумага, ручка улыбнулась она. Напишите, что чувствуете, что скучаете. Женщинам это нравится.
Вечером, оставшись один, я достала листок и ручку. Долго сидела, не зная, с чего начать. Вдохнула и написала:
«Витя, я не понимаю, что случилось. Почему ты уехал? Мне плохо без тебя. Еда безвкусна, в квартире пусто. Приезжай домой. Твоя Василиса».
Перечитав, я поморщилась получилась детская, но других слов не нашла. Я запечатала конверт и отправила его на адрес дочери.
Через неделю пришёл ответ:
«Витя, я тоже не сразу поняла, что происходит. Однажды утром проснулась и осознала, что живу чужой жизнью. Всё эти годы я лишь обслуживала тебя: готовила, стирала, убирала А где была я сама? Ты когданибудь спрашивал меня об этом? Помнишь, я мечтала учиться рисовать? Ты сказал, что это глупо, что в нашем возрасте уже поздно. Я записалась на курсы в Екатеринбурге. И у меня получается! Преподаватель говорит, что у меня талант. Я также начала ходить в бассейн. Ты говорил, что в нашем возрасте надо сидеть дома, смотреть телевизор. Теперь я плаваю каждое утро и чувствую себя моложе на двадцать лет. Витя, не знаю, вернусь ли домой. Здесь мне хорошо, я живу».
Я перечитал письмо несколько раз. Внутри чтото начало таять, как лед, который долго держал сердце.
Я вспомнила, как молодая Василиса,
