Он выгнал жену из своей жизни, а спустя несколько лет ползёт к ней на коленях, умоляя дать ему работу.

Он выгнал жену из своей жизни, а спустя несколько лет, ползёт к ней на коленях, умоляя дать работу. «Я подаю на развод», сказал он, стоя в дверях офиса, руки в карманах модных брюк, взгляд опущен выше головы Ксении. Его обычно тёплые глаза теперь были холодны, как лёд.

Ксения отложила планировщик и медленно подняла голову. Слова мужа ударили её в живот, но снаружи она сохраняла спокойствие, пальцы сжимали ручку.

Так? попыталась держать голос ровным. И почему?

День был тяжёлым: глава её отдела в издательстве отменил очередной проект, клиент устроил сцену изза опечатки в договоре, а по пути домой её застал дождь. И теперь это.

Если честно, она уже ожидала этого разговора. Последние месяцы их брака напоминали вежливое сосуществование двух случайных попутчиков. Артём всё время в разъездах, а она погрязла в работе. Совместные ужины стали редкостью, разговоры поверхностными, секс обязанностью.

Артём пожимал плечами, будто объяснять очевидное было ниже него.

Мы оба знаем, что наш брак подошёл к концу. Я слишком вырос сказал он.

Вырос, сухо улыбнулась Ксения. Пять лет назад он был неуверенным писателем, чей первый роман провалился. Затем шли короткие рассказы в малотиражных журналах, почти незамеченные. А сейчас, когда его последняя книга неожиданно стала бестселлером, он «вырос».

Артём, встала она, давай говорить спокойно. Что случилось?

Она уже знала ответ. Несколько месяцев назад в её голове прорастила семечко подозрения, когда Артём вернулся с очередной презентации, оставив на одежде аромат нового парфюма.

Не об этом, отвернулся он, и Ксения поняла, что её догадки верны. Я чувствую, что могу достичь большего. А рядом с тобой ты слишком обыкновенная, Ксюша. Мне нужна муза, а не клерк, проверяющий запятые.

Это было несправедливо, больно и унизительно.

Обыкновенная? Ты забыл, сколько ночей я редактировала твой «бестселлер»? Ты забыл, что я проверяла каждую страницу, предлагала повороты сюжета, переписывала диалоги?

Артём скривился.

Не преувеличивай свою роль. Ты делала техническую работу. Вдохновение, сюжет, персонажи всё моё. И читатели это ценят.

А моё имя на обложке? Мы же договаривались!

Да брось, Ксюша. Ты всегда будешь клерком в издательстве, листающим чужие рукописи. Я лишь начинаю подниматься на вершину.

Слава пройдёт, Артём. Что останется? Кто ты будешь, когда перестанет быть «модным» писателем?

Артём рассмеялся, но смех уже не вызывал у неё трепет, а звучал холодно и надменно.

О, как банально! «Слава пройдёт, но я останусь». Это из дешёвого мелодраматичного сценария? Моя слава только начинается, дорогая. А ты прошёл взгляд от головы до пят, останешься серой мышью с комплексом спасителя.

Ксения сдержала слёзы, не желая давать ему удовлетворение.

Итак, решение окончательное?

Абсолютно, кивнул он и направился к двери. Я собираю вещи. Завтра приду за остальным.

Когда дверь за ним закрылась, Ксения опустилась в кресло. Его слова отозвались в её голове: «Ты всегда будешь клерком серой мышью я только начинаю подниматься». Её взгляд упал на фотографию в рамке они с Артёмом в день выхода его первой книги. Счастливые, влюблённые, полные надежд. Ксения провела пальцем по лицу мужа на снимке.

Ты ошибаешься, прошептала она. Я тоже только начинаю.

Боже мой, Ксюша, я думала, ты в шоке! воскликнула её подруга Татьяна, входя в комнату с коробкой шоколадов и бутылкой вина. Как ты держишься?

Прошла неделя с тех пор, как Артём ушёл. Татьяна нашла Ксению собравшейся, но деловой, почти безмятежной, как будто его уход был лишь неприятным, но не разрушительным событием.

Что мне теперь делать? наливала вино в бокалы. Плакать в подушку? Принимать успокоительные? Позвонить ему и умолять вернуться?

Татьяна улыбнулась скромно.

Да я тоже так делала, когда Димка меня бросил. Я была зомби месяц, не могла есть и спать. И он не вернулся. Но главное ты любила Артёма пять лет, а это не шутка.

Ксения сделала глоток и задумчиво посмотрела в окно.

Ты знаешь, Тань, я действительно любила его. И, может, часть меня всё ещё любит. Но я не могу разрушаться сейчас.

Почему?

Потому что если я сломаюсь, он выиграет. Даст доказательство, что я лишь «серая мышь», ничто без него. А я хочу доказать обратное. Прежде всего себе.

Татьяна кивнула.

Честно, я завидую тебе. Когда меня бросили, я превратилась в полную крушение. А ты ты стала сильнее.

Ксения улыбнулась горько.

Самая больная часть не то, что он нашёл когото другого, а то, что он присвоил себе все заслуги за роман. Моя работа, идеи, бессонные ночи и ничего в ответ, даже упоминания в соавторстве. Как будто я была свободной литературной рабыней.

Он всегда был немного эгоистом, осторожно заметила Татьяна.

Немного? Ксения улыбнулась с горечью. Раньше я воспринимала это как творческую черту, теперь вижу в этом простую самоуверенность.

Звонок в дверь. На пороге стояла Алёна Романовна, её теща, с едва скрываемой неприязнью.

Добрый день, Ксения. Можно войти? Нужно обсудить один вопрос. У меня есть предложение, надеюсь, вы проявите разум.

Татьяна попрощалась и ушла, оставив подругу одну с тещей.

Я слышала, ты собираешься разводиться. Правильное решение. Вы друг другу не подходите, начала Алёна, садясь на край дивана, спина прямой.

Ксения скрестила руки на груди.

Я слушаю.

Артём сказал, что вы разводитесь. Это правильный шаг. Я хочу предложить вам компенсацию разумную сумму в рублях за то, чтобы вы не предъявляли претензий к его имуществу и не поднимали скандалы в прессе. Чистый разрыв.

Компенсация? За что именно? За пять лет поддержки сына? За часы, проведённые в редактировании его текстов? За то, что я верила в него, когда все думали, что он неудач