— Нет, мама, всё, хватит! Больше не звони! — Ярослава швырнула телефон на диван и зажала виски пальцами.
— Что опять? — из кухни вышел Алексей, вытирая ладонь о фартук.
— Леша, это уже невыносимо. Снова шуба Аленке нужна. «Неудобно в старой щеголять, когда муж в „Газпроме“ сидит». А то, что у меня телефон с треснутым экраном, никого, конечно, не волнует!
Алексей вздохнул и сел рядом. Пять лет их брака превратились в бесконечную войну с роднёй Ярославы. Сначала крышу на маминой даче чинить, потом Аленке свадьбу спонсировать, потом брат Максим в микрофинансовую лапу попал…
— Яша, мы ж как пауки на радиаторе крутимся, — он обнял её. — Я в скорой сутками, ты редактуру на фрилансе тянешь. А твои родственники наши деньги своими считают.
Ярослава вытерла глава кулаком.
— Но это ж семья… Как им объяснить?
— Не в этом дело. — Алексей ткнул пальцем в стол. — У Аленки муж в «Газпроме»! Почему он шубу не купит? А Макс нам год назад сто тыщ задолжал. Из-за него мы в Крым не поехали!
Задребезжал телефон. Мама.
— Не бери, — Алексей схватил её за запястье.
Но она уже смахнула зелёную трубку.
— Да, мам…
— Ясь, ты что, сестру ненавидишь? — в трубке шипел голос. — Она ж беременная! А шуба как паутина расползается. Вы ж в Турцию летали!
— Мы два года на это копили! — Ярослава закусила губу. — А у Аленки муж шестизначные премии получает!
— Ипотека у них! Машину в кредит! Ты сестру прокормить не можешь?
— МАМА, Я РАБОТАЮ! — она швырнула телефон в стену.
На следующий день в дверь вломилась Аленка — в новом пальто из «Tsum», с американским маникюром.
— Сестренка, ты что, шубу мне жалеешь? — она втянула щёки, как обиженный хомяк. — Мы ж семья!
— Семья — это когда в обе стороны, — Алексей перегородил дверь. — А не когда ты насосом из нас деньги выкачиваешь.
Аленка фыркнула:
— Ну и сидите в своей хрущёвке! Мы с Костей в «Milk&Honey» мебель выбираем!
После этого Ярослава три дня не встала с дивана. А потом поехала к матери — в последний раз.
— Мама, или вы нас слышите, или мы уходим.
— Уходи! — мать бросила ложку в раковину. — С этим санитаром своим!
Когда Ярослава уже выходила, в спину донеслось:
— Больше не являйся! Ты мне не дочь!
Снег падал на её распущенные волосы. Телефон дергался в кармане — Макс прислал смс: «Отребье. Мать из-за тебя с успокоительным».
Через три месяца тест показал две полоски. А ещё через две недели Ярослава позвонила матери.
— У тебя будет внучка.
В день рождения Лизы мать пришла с пирогом. Аленка и Макс — нет. Но Ярослава уже не плакала. Она сидела на кухне, с ребёнком на руках, и смотрела, как Алексей чинит полку.
— Знаешь, — она прижала дочь к груди, — иногда надо сказать «прощай», чтобы сказать «здравствуй». Даже родне.
