Сцена в квартире Алексея, Татьяны и их матери Татьяны Петровны в Москве. Воздух напряжён, как перед грозой, когда дверь внезапно распахивается, и на пороге встаёт женщина с седыми волосами и надменным взглядом.
– Алексей, не ожидал такого сюрприза? – резко раздаётся голос, нарушающий тишину.
Татьяна Петровна, носящая пальто цвета тусклого мрамора, кладёт чемоданы на пол как боевые трофеи. Алексей, стоящий в растерянности, ощущает, как его сердце бьётся как притаённая птица. Он знает, что этот день настал: их «отдых» без матери близок к разрушению.
– Но вы же… в Ростове… – его слова прерываются, как сухая трава под ногами.
– Ростов? – Татьяна Петровна усмехается, поправляя трещинку в лаке на ногтях. – Это было мечтой, но детки растут, а я старею. Москва — мой дом.
Алексей молча смотрит на диван, который теперь казался ему дешёвкой времен ржача. Он видел, как Наташа, вернувшись с работы, застыла у двери, её лицо отражало шок и тревогу. Мать, как хищник, кому впервые вернулась охотничья жила, бросилась к дочери:
– Моя Наташенька! Как ты тут без меня?
Но переход от радости к критике был неотвратим:
– Всё, что ты делала за прошедшие три года, это мужчине понравилось? Помниться, борщ у тебя был как густой морозник…
Алексей висел в роли посредника, словно тень между солнцем и землёй. Ночь прошла в напряжённых разговорах, громких советах и бытовых военных советах. Когда тишина вдруг обрушилась, он шёпотом спрашивал жену:
– Что будем делать с ней?
– Нет компромисса. – твёрдо ответила Наташа, после долгих двух недель, когда мать правила их жизнью с неумолимостью старинной иконы.
Когда Татьяна Петровна впервые шла в однокомнатную квартиру, жалобно зашипев от боли, Алексей чуть не улыбнулся. Птица, вернувшаяся в гнездо, оказалась не кем-то чужим — а тем, кто легко нарушал границы. Но когда она предложила внезапный сюрприз в виде дяди Коли из Новосибирска, обстановка снова накалилась.
– Бабушка Таня, – твёрдо сказала Наташа, – обещала уважать границы. И пусть Коля сам ищет своё убежище.
Так закончилась вторая волна сопротивления. Над окном их квартиры, украшенным новыми занавесками и оригинальным диваном, кто-то молча смеялся.