— Тебе не жена! — выкрикнула Галина Петровна так резко, что чашка в руках Веры задрожала. — Не жена, поняла?! Сидишь как кукушка в чужом гнезде, а права качаешь!
— Галина Петровна, да что вы такое говорите? — растерянно пробормотала Вера, осторожно поставив чашку на блюдце. — Мы с Игорем Анатольевичем уже четыре года вместе…
— Вместе! — фыркнула свекровь, поправляя на голове начесанные локоны. — Штамп в паспорте есть? Нет! Значит, и прав никаких! Вот приедет моя Леника, тогда посмотрим, кто тут главный в доме!
Вера молча собирала со стола посуду. Руки слегка дрожали, но она старалась не показывать, как больно ей от этих слов. Четыре года она ухаживала за больным Игорем после инсульта, четыре года терпела колкости его матери, а теперь…
— Леника — это его бывшая жена, да? — тихо спросила Вера, не поднимая глаз.
— Не бывшая, а настоящая! Они же официально не разводились, только разъехались когда-то из-за глупостей. А теперь она возвращается, чтобы ухаживать за мужем. Как и положено порядочной женщине!
Входная дверь хлопнула, и в прихожей послышались знакомые шаги. Игорь вернулся с прогулки. Вера быстро вытерла руки полотенцем и вышла ему навстречу.
— Как дела? Не устал? — спросила она, помогая ему снять куртку.
— Да нормально всё, — буркнул Игорь, избегая её взгляда. — Мам, ты Вере сказала?
Галина Петровна торжественно кивнула.
— Сказала. Пусть знает, что к чему.
Вера почувствовала, как земля уходит из-под ног.
— Игорь, о чём речь? — её голос прозвучал совсем тихо.
Он неловко переминался с ноги на ногу, глядя в пол.
— Понимаешь, Вера… Лена звонила. Она хочет вернуться. Попробовать ещё раз. Мы же с ней… мы же были женаты…
— Были? А я кто тогда? — Вера сама удивилась твёрдости в своём голосе. — Кто тебя выхаживал после больницы? Кто каждый день таблетки давал, на процедуры водил? Кто твою мать терпел все эти годы?
— Вера, не начинай, пожалуйста…
— Не начинай?! — она повысила голос. — Я четыре года жизни отдала! Работу бросила, чтобы за тобой ухаживать! А теперь что? Выбрасываешь меня, как ненужную вещь?
Галина Петровна довольно улыбнулась и скрестила руки на груди.
— Вот именно! Никто тебя не просил жертвовать! Сама напросилась, сама и уходи!
Игорь болезненно поморщился.
— Мам, не надо так. Вера много для меня сделала, я это понимаю…
— Понимаешь? — горько рассмеялась Вера. — Если понимаешь, то почему выгоняешь?
— Я не выгоняю! Просто… Лена — это моя жена. Официально. И у неё есть права…
— А у меня нет, да? — Вера села на стул, внезапно почувствовав усталость. — Значит, всё зря. Все эти бессонные ночи, когда у тебя давление скакало. Все походы по врачам. Все эти годы…
В комнате повисла тяжёлая тишина. Игорь стоял посередине, словно разрываясь между двумя женщинами. Галина Петровна с видом победительницы разглядывала свои накрашенные ногти.
— Мне собираться? — спросила Вера.
— Да не надо так сразу, — пробормотал Игорь. — Подумай, может, найдёшь себе квартиру… Времени достаточно.
— Времени? — Вера встала. — А когда твоя жена приезжает?
— Послезавтра, — тихо ответил он.
— Понятно. Значит, у меня есть день, чтобы исчезнуть из твоей жизни.
Она пошла в спальню — в их общую спальню, где они засыпали вместе все эти годы. Достала из шкафа старый чемодан, который покупала когда-то для совместных поездок к морю. Тогда казалось, что впереди у них целая жизнь.
Вера начала складывать вещи, стараясь не думать ни о чём. Просто брала с полки блузку, сворачивала, убирала в чемодан. Потом ещё одну. И ещё.
— Вера, — в дверях появился Игорь. — Ты не думай, что я тебя не ценю…
— Не надо, — оборвала она. — Не оправдывайся. Просто скажи честно: ты меня любил хоть когда-нибудь?
Он молчал так долго, что это молчание стало ответом.
— Я думал, что любил, — наконец произнёс Игорь. — Но когда Лена позвонила… Я понял, что всё это время просто привыкал к тебе. Как к сиделке.
Вера остановилась, держа в руках его любимую рубашку — ту, которую гладила каждую неделю.
— Как к сиделке, — повторила она. — Значит, так.
— Вера, пожалуйста, не делай из меня чудовище…
— А я не делаю. Ты сам себя сделал.
Она убрала рубашку обратно в шкаф. Не её это вещь, не будет она забирать чужое.
— Мне нужно кое-что сказать твоей матери, — Вера прошла мимо него в гостиную.
Галина Петровна сидела в кресле и листала журнал, делая вид, что не слышала их разговора.
— Галина Петровна, — спокойно произнесла Вера. — Вы победили. Но помните: когда вашему сыну снова станет плохо, когда давление будет скакать по ночам, когда понадобится к врачу ехать — звоните своей драгоценной Леночке. Может, она приедет. А может, и нет. У неё ведь теперь своя жизнь.
— Не твоё дело! — огрызнулась свекровь.
— Моё дело кончилось. — Вера взяла со стола ключи от квартиры. — Вот. Больше мне здесь нечего делать.
Игорь вышел из спальни, услышав звон ключей.
— Вера, куда ты пойдёшь? У тебя же нет места…
— Найду. Не твоя забота.
Она взяла чемодан и направилась к двери. На пороге обернулась.
— Знаешь, Игорь, я жалею не о том, что четыре года потратила на тебя. Я жалею о том, что не ушла раньше. Когда поняла, что для тебя я просто удобство.
Дверь закрылась с тихим щелчком. Вера стояла на лестничной площадке, держа в руке тяжёлый чемодан, и не знала, куда идти. Соседская дверь приоткрылась, и выглянула Зоя Михайловна.
— Верочка? Что случилось?
— Да так, тётя Зоя. Переезжаю.
— А куда же? Что-то случилось с Игорем Анатольевичем?
— С ним всё хорошо. Жена к нему возвращается.
Зоя Михайловна ахнула и широко распахнула дверь.
— Заходи, деточка. Рассказывай, что к чему.
Вера зашла в тёплую уютную квартиру, где пахло пирогами и мятным чаем. Зоя Михайловна усадила её за стол, поставила чашку.
— Рассказывай всё как есть.
И Вера рассказала. Про четыре года жизни, которые отдала чужому человеку. Про то, как верила в их будущее. Про то, как каждый день терпела колкости его матери, думая, что это временно.
— Дура я, тётя Зоя. Дура старая.
— Не дура, а добрая. Слишком добрая. — Зоя Михайловна погладила её по руке. — Знаешь что, живи пока у меня. Комната свободная есть, сын в Питер уехал. Поживёшь, пока не найдёшь что-то своё.
— Тётя Зоя, да как же я могу…
— Можешь, можешь. А то что, на улице ночевать будешь? Давай чемодан, покажу комнату.
Вера с благодарностью приняла предложение. В комнате сына Зои Михайловны было просто и уютно. Кровать, шкаф, письменный стол у окна.
— Отдыхай, деточка. А завтра с утра пойдёшь работу искать. На своих ногах стоять надо.
Оставшись одна, Вера села на кровать и впервые за весь день дала себе волю. Слёзы лились и лились, а она не останавливала их. Пусть выплачется всё — обида, боль, разочарование.
Через стенку доносились приглушённые голоса. Игорь и его мать обсуждали приезд Лены. Вера невольно прислушалась.
— Мам, а может, я поторопился? — говорил Игорь. — Вера ведь действительно много для меня сделала…
— Ерунда! — отрезала Галина Петровна. — Лена — твоя законная жена. А эта… эта временно побыла, и хватит. Теперь всё будет как положено.
— Но Лена же уехала тогда, когда мне стало плохо. Сказала, что не может смотреть на больного мужа…
— Молодая была, испугалась. А теперь повзрослела, одумалась. Вот и возвращается к семье.
Вера отошла от стены. Хватит подслушивать чужую жизнь. Теперь это действительно чужая жизнь.
Утром она проснулась от запаха блинов. Зоя Михайловна хлопотала на кухне, напевая что-то под нос.
— Вставай, соня! Завтрак готов. А потом поедем в центр занятости, работу искать будем.
— Тётя Зоя, вы так добры ко мне…
— А кто же ещё будет добр, как не люди? Садись, ешь. Сил набирайся.
Они сидели за столом, пили чай с блинами, когда в коридоре послышался шум. Голоса, хлопанье дверей.
— Приехала, — тихо сказала Вера.
— Кто приехал?
— Его жена. Лена.
Зоя Михайловна покачала головой.
— Посмотрим, что из этого выйдет. А ты не слушай, не смотри. Твоя жизнь начинается заново.
Но не слушать было сложно. Голос незнакомой женщины, звонкий и требовательный, проникал сквозь стены.
— Игорь, ты что, совсем дом запустил? И кто это всё готовил? Везде какой-то странный запах…
— Это Вера готовила, — тихо отвечал Игорь.
— А где она? Я думала, она ещё здесь…
— Ушла вчера.
— Ну и правильно! Нечего чужим людям в семье жить. Галина Петровна, вы молодец, что её выставили!
Вера стиснула зубы и отошла от стены. Зоя Михайловна с сочувствием посмотрела на неё.
— Не слушай их. Пойдём лучше погуляем, воздухом подышим.
Они вышли во двор. Стоял тёплый весенний день, солнце пригревало, птицы пели. Жизнь продолжалась, несмотря ни на что.
— Знаешь, тётя Зоя, а ведь я в последнее время часто думала: а что, если бы я не встретила Игоря? Что, если бы жила своей жизнью?
— И что думала?
— Что, наверное, было бы лучше. У меня была работа, которую я любила. Подруги. Своя маленькая квартира. А я всё это бросила ради… чего? Ради иллюзии семьи.
— Не ради иллюзии. Ради любви. Просто любовь бывает разная. Твоя была настоящая, а его… его не было вовсе.
Они шли по аллее, где уже зеленели деревья. Навстречу им попался мужчина с собакой — лабрадором с добрыми глазами.
— Извините, — обратился он к Вере. — Вы не знаете, где здесь ветеринарная клиника? Мы тут новые, ещё не ориентируемся.
— Конечно, знаю. Вон за тем домом, в переулке. Там вывеска большая.
— Спасибо огромное! — мужчина улыбнулся. — Меня Михаил зовут. А это Рекс. Мы недавно сюда переехали.
— Вера. А это Зоя Михайловна, моя… — она запнулась. Кто теперь тётя Зоя? Соседка? Подруга? — моя спасительница.
Зоя Михайловна рассмеялась.
— Ох, девочка, что ты говоришь! Просто помогаю, как могу.
Они постояли ещё немного, поговорили о пустяках. Михаил оказался приятным собеседником, а Рекс — невероятно дружелюбным псом, который тёрся о ноги и просил, чтобы его погладили.
— Нам пора, — сказал наконец Михаил. — Но, может быть, ещё увидимся? Я каждый день с Рексом гуляю.
— Конечно, — улыбнулась Вера. — Мы тоже часто здесь бываем.
Когда они ушли, Зоя Михайловна хитро подмигнула.
— Симпатичный мужчина. И собака хорошая. Это многое говорит о человеке.
— Тётя Зоя, да что вы такое говорите! — засмеялась Вера. — Мне сейчас не до этого.
— А когда будет до этого? Жизнь проходит, деточка. Нельзя всё время оглядываться назад.
Они вернулись домой к обеду. Из соседней квартиры доносился грохот посуды и крики.
— Что значит, нет денег на продукты?! — визжала Лена. — Я же не могу готовить из воздуха!
— Лен, понимаешь, я же не работаю сейчас, пенсия маленькая… — оправдывался Игорь.
— А на что жила эта твоя Вера? Она что, вас содержала?
Тишина. Потом тихий голос Игоря:
— Да. Она работала. И продукты покупала, и коммунальные платила…
— Вот дура! — фыркнула Лена. — Ну и зачем ты её выгнал? Жила бы себе, содержала нас!
Вера почувствовала, как внутри что-то переворачивается. Не боль, не обида. Что-то другое. Освобождение, что ли.
— Слышишь? — тихо спросила Зоя Михайловна.
— Слышу. И знаете что, тётя Зоя? Мне даже смешно. Я думала, что потеряла любовь всей жизни. А оказывается, я просто избавилась от паразитов.
В дверь постучали. Зоя Михайловна пошла открывать, а через минуту вернулась с озадаченным видом.
— Это к тебе. Игорь Анатольевич.
Вера вышла в прихожую. Игорь стоял у двери, мялся, не решаясь переступить порог.
— Вера, можно поговорить?
— Говори.
— Понимаешь… я тут подумал… может, мы поторопились? Может, не надо было так резко…
— Что именно не надо было?
— Ну… расставаться. Лена, она… она не такая, как я думал. Может, мы с тобой ещё попробуем?
Вера долго смотрела на него. На этого человека, ради которого она четыре года жизни отдала. Который сейчас стоит перед ней и просит о чём-то. О чём? О том, чтобы она вернулась содержать его и его семейство?
— Нет, Игорь. Не попробуем.
— Но почему? Ведь мы же хорошо жили…
— Ты хорошо жил. За мой счёт. А я просто существовала. Разницу понимаешь?
— Вера, ну не будь такой… Лена уедет, если что. Она же видит, что у нас денег нет…
— Конечно, уедет. Как только поймёт, что здесь нечего взять. И ты опять останешься один. Но без меня.
— А что мне делать?
— Не знаю, Игорь. Это теперь не моя проблема. Ты сам сказал, что я тебе не жена. Значит, и заботы мои тебе не нужны.
Она закрыла дверь. Игорь ещё немного постоял за дверью, потом послышались его шаги — медленные, неуверенные.
— Правильно сделала, — сказала Зоя Михайловна. — А теперь иди руки умой, будем обедать. А потом пойдём в центр занятости, как договаривались.
Вера умылась холодной водой, посмотрела на себя в зеркало. Лицо осунувшееся, глаза грустные, но в них появилось что-то новое. Решимость, что ли.
— Тётя Зоя, а можно я у вас месяц поживу? Пока работу найду и квартиру сниму?
— Живи, сколько нужно. И не думай ни о чём плохом. Жизнь только начинается.
В центре занятости оказалось много вакансий для людей с её образованием. Медсестра в частной клинике, сиделка в доме престарелых, помощник врача в поликлинике.
— А что вас больше привлекает? — спросила сотрудница.
— Знаете, я хочу помогать людям. Но чтобы это была настоящая помощь, а не… — она запнулась. — Не принуждение.
— Тогда вам подойдёт работа в хосписе. Там люди действительно нуждаются в помощи и заботе. И ценят каждое доброе слово.
Вера взяла направление. Работа в хосписе — это тяжело, но честно. Никого не обманываешь, никого не принуждаешь. Просто помогаешь людям в самые трудные моменты их жизни.
Дома она рассказала Зое Михайловне о своём решении.
— Умница. Значит, недаром всё произошло. Теперь ты будешь работать там, где действительно нужна.
Вечером они сидели на кухне, пили чай. За стеной было тихо — видимо, Лена с Игорем выясняли отношения шёпотом.
— Тётя Зоя, а вы не жалеете, что взяли меня к себе? Столько хлопот…
— Каких хлопот? Мне веселее стало. А то одна как перст живу. Сын в Питере, дочка в Америке. Хорошо, что есть с кем поговорить.
— А у меня никого не было, кроме Игоря. Подруги разбежались, когда я к нему переехала. Родители далеко живут. Я как в коконе была.
— Теперь выберешься из кокона. Станешь бабочкой, — засмеялась Зоя Михайловна.
Они легли спать поздно, долго разговаривали о жизни, о планах, о том, что хорошего может принести завтрашний день. Вера заснула спокойно впервые за много месяцев.
Утром её разбудил лай собаки во дворе. Она подошла к окну и увидела вчерашнего знакомого — Михаила с Рексом. Они играли на газоне, мужчина бросал палку, а пёс радостно её приносил.
Вера быстро оделась и вышла во двор.
— Доброе утро! Как дела у Рекса? Добрались до ветеринара?
— Доброе утро! Да, всё хорошо, просто прививку делали. — Михаил улыбнулся. — А вы рано встаёте.
— На работу собираюсь. Вернее, на собеседование.
— Удачи! А куда, если не секрет?
— В хоспис. Буду помогать людям.
Михаил серьёзно посмотрел на неё.
— Это очень благородная работа. И очень тяжёлая.
— Я знаю. Но хочу попробовать.
— Обязательно получится. У вас добрые глаза.
Рекс подбежал к Вере, положил ей на колени лапы, заглянул в лицо. Она погладила его мягкую шерсть.
— Он вас понимает, — сказал Михаил. — Собаки чувствуют хороших людей.
— А плохих тоже чувствуют?
— Ещё как. Рекс, например, на моего бывшего соседа всегда рычал. А тот потом оказался мошенником.
Они рассмеялись. Хорошо было стоять на утреннем солнце, гладить дружелюбную собаку, говорить с приятным человеком. Просто и естественно.
— Мне пора, — сказала наконец Вера. — Увидимся.
— Обязательно. Я здесь каждое утро с Рексом.
Она пошла к автобусной остановке с хорошим настроением. Впереди была новая работа, новая жизнь. А позади — четыре года, которые она не считала потерянными. Они научили её ценить себя.
В автобусе она вспомнила слова Игоря: «Ты ему не жена». Тогда эти слова резали, как ножом. А теперь она думала: «И слава богу, что не жена. Жена — это когда взаимно. А тут была только я одна».
Автобус подъехал к остановке. Вера вышла, расправила плечи и пошла навстречу новому дню. Навстречу новой жизни, где она была не чужой тётей, не временной сиделкой, а самой собой.
И это было прекрасно.
