**Дневник.**

Сегодня снова думал о ситуации с матерью. Татьяна Ивановна звонила в слезах — опять конфликт с невесткой. Говорит, что наш Дмитрий, её сын, всегда на стороне жены, даже когда она не права.

— Не знаю, что делать, — срывающимся голосом признаётся она. — Дима будто ослеп. Что бы ни случилось, он заступается за Алину. Всё время одно и то же: «Мама, успокойся, она разберётся». Но разве можно закрывать глаза на очевидные вещи?

Алине всего двадцать шесть. Живут они отдельно, в новостройке под Москвой, в ипотеку. Держатся скромно, но без крайностей — сын работает, она пока с маленьким Сашкой.

Но Татьяна Ивановна Алину терпеть не может.

— Когда он впервые привёл её, я ахнула, — вспоминает она. — Губы накачанные, ногти, как когти, юбка чуть ли не до пояса. И эти татуировки! Я думала, это розыгрыш. Разве мог мой сын связать жизнь с такой… скажем так, ветреной особой?

Через месяц они расписались. И даже на свадьбе, по словам свекрови, Алина выглядела вызывающе — платье с декольте, макияж, как у певицы. Но Дима светился от счастья, и Татьяна Ивановна решила не лезть — «пусть живут».

Сначала контакт был редким — звонила сыну раз в две недели, спрашивала про дела. Но всё изменилось, когда родился внук.

— Пришла на второй день после роддома, — рассказывает она, — а у неё уже новый маникюр! Я её: «Ты в своём уме? Это же вредно для малыша!» А она мне: «Не переживайте, я справлюсь». Пошла к Диме — а он отмахивается: «Мама, не лезь». И так всегда.

Пыталась «воспитывать» — советами, намёками, упрёками. Алине хоть бы что. Она не из тех, кто оправдывается.

— Захожу как-то — бардак. Говорю: «Приготовь мужу суп, он же устаёт». А она: «Дима суп не ест». Как не ест?! У меня ел! Ей просто лень!

Сын, как всегда, занял её сторону.

— Мама, хватит. У нас всё в порядке, Алина — отличная мать.

— Отличная?! — чуть не кричит Татьяна Ивановна. — Она в телефоне живёт! Даже когда ребёнок рядом!

Последней каплей стал случай на детской площадке.

— Пришла к ним, стучу — тишина. Думаю, наверное, гуляют. Выхожу во двор — ага. Сашка в песочнице, а Алина на скамейке, уткнулась в экран. И тут внук бежит ко мне, прямо к проезжей части! Машин, слава Богу, не было, но ведь могло…

— А она даже не шелохнулась! — голос дрожит. — Я схватила мальчика, подбежала к ней: «Если не уберёшь телефон — разобью его! Ты вообще мать или где?!»

Алина вскочила, схватила Сашу и убежала. Дверь захлопнула, больше не открывала.

— Диме позвонила — он говорит: «Ты переборщила». Как переборщила?! Я же своими глазами видела!

Теперь они не разговаривают. Не звонят, не пускают в дом.

— Может, и правда надо было молчать? — спрашивает себя Татьяна Ивановна. — Но когда речь о ребёнке… Я же мать. И бабушка.

А теперь — просто одинокая женщина у молчащего телефона.

**Вывод:** Иногда даже самые правильные слова рушат всё. Но молчать — страшнее.