Надя влетела домой, будто её ангелы несли. С трепетом накрыла стол, проверила каждую мелочь, словно ждала важных гостей. Но Степан не пришёл. Только сухое смс: «Не смогу. Люблю. Скучаю».

Назавтра — та же история, только без весточки.

— Может, беда случилась? — встревоженно говорила подруга Катя. — Если завтра не объявится, ступай в общагу.

Вечером Надя, сжимая кулаки, пошла. Вахтёрша хмуро преградила путь: «Ночью без паспорта не пущаю». Уже разворачивалась, но тут на лестнице мелькнула… Лена.

У Нади ноги подкосились. На шее у Лены болтался шарф. Тот самый, синий в полоску, что она дарила Степе на именины.

Три месяца назад всё было иначе. Они с Катей снимали комнату в Ростове, после университета. Катя — звонкая, стильная, как новенькая икона в церкви, а Надя — тихая, как тень у печки. Но однажды Катя позвала её в кабак. Там она и встретила Степана.

Тот вечер перевернул всё. Высокий, с неловкими руками, но с глазами, в которых светилась правда. Степан кружил её в пляске, шептал в ухо горячие слова, говорил о том, как мечтает найти работу на заводе.

Он умел говорить. Через неделю прогулок, чаепитий и нежных поцелуев он признался ей. Надя впервые пустила мужчину в сердце — и в свою одинокую жизнь.

На его именины она испекла курник, купила тот шарф. Они провели вместе ночь, утро, и он впервые остался. Всё было как в сказке: смех, шёпот под одеялом, объятия до петухов.

А потом — тишина. День. Другой. Телефон нем, как рыба.

И вот — общага. Вахтёрша. Забытый паспорт. Горечь. И вдруг — Лена.

Подруга, с которой они сидели в том кабаке. Пьяная, шатающаяся, с лицом, искажённым страданием.

— От них иду… Гуляют. Ваню поминают… Погиб… А Степан… Они как братья были. Я… не знала, куда податься, — рыдала Лена, вцепившись в Надину руку.

Надя отвела её к себе, уложила спать. Всю ночь Лена металась, стонала, кричала во сне. Утром — стук в дверь. Степан. Лицо серое, глаза ввалились.

— Всё поняла, — прошептала Надя.

Он рухнул на колени:

— Прости… Как сказать? Ваню потеряли, потом Лену… Она пропала, думали, с ней худо… Спасибо, что приютила. Ты — святая.

Сидели молча. Только сердце Нади билось в такт его дыханию.

В дверях возникла Лена. В руках — шарф. Не помнила, откуда он. Глаза пустые. Вызвали её отца. Приехал, молча забрал дочь.

А Степан остался. С Надей. Не ушёл. С той поры не расставались.

Их связала не просто страсть. Их сплела боль, утрата, пережитое. Что-то крепче любви.

А впереди — новая жизнь. Хрупкая, как весенний лёд, но драгоценная. Такая, за которую стоит биться.

Вывод: иногда горе сближает крепче, чем счастье.